Иногда, слушая уважаемого человека, можно заметить, что он говорит по делу, уверенно и спокойно, опираясь на факты. Однако при более внимательном анализе возникают нестыковки, а порой и откровенные манипуляции, которые кажутся настолько очевидными, что неловко указывать на них мэтру. Особенно это касается недавнего выступления Владимира Познера о «Акте Магнитского». Странным образом текст выглядит так, будто его писали два разных человека. Один в преамбуле призывает к наказанию всех, кто причастен к трагической гибели Сергея Магнитского, в то время как другой, более уверенный в своей правоте, убеждает читателя в ошибочности введения международных санкций против виновных.
Рассмотрим три пункта, в которых Владимир Владимирович объясняет причины своего отрицательного отношения к «Акту Магнитского».
1. Не являясь гражданином США или экстрасенсом, я не могу заглянуть в души американских законодателей и понять, действительно ли им «совершенно безразлична» трагическая судьба Магнитского. Однако, имея доступ к СМИ, я могу судить по их реальным действиям, таким как принятие закона о санкциях в отношении лиц, ответственных за грубые нарушения прав человека в России. Что касается примера с Китаем, разве не США после расстрела на Тяньаньмэнь ввели эмбарго на поставки оружия в КНР? Разве не они эвакуируют диссидентов и оказывают поддержку Далай-Ламе? Эти факты, конечно, не превращают Дядю Сэма в сентиментального добряка Рональда Макдональда, но странное отрицание очевидного напоминает упомянутое автором «зарабатывание политического капитала».
2. Смогут ли нынешние и будущие фигуранты «чёрного списка», одобренного в Штатах, «вести себя как прежде», покажет время. Я не разделяю оптимизм Владимира Владимировича, который уверенно заявляет, что «они переживут — и довольно легко». Почему? Потому что произошло два события, которые сложно не заметить, даже не выступая по государственным каналам. Событие №1: резкая и бескомпромиссная критика ещё не принятого закона почти всеми высшими должностными лицами. Событие №2: начавшаяся репатриация крупного капитала, временно размещённого в США и других западных странах, а также намерения ограничить для госслужащих владение зарубежным имуществом. Если бы над нашими капиталистами не висел дамоклов меч санкций, откуда бы у них такая тревога?
3. Принятие «Акта Магнитского» действительно ухудшит российско-американские отношения, и тут, вероятно, Владимир Владимирович прав. Однако с его мнением о том, что санкции «ничего не изменят в порядке вещей в России», я не могу согласиться. Да, от одного американского закона режим не падёт, и никто не ставит такую цель. Но многое уже изменилось (см. п.2), и, как показывает опыт некоторых близких нам стран, режим внешней изоляции неизбежно ведёт к внутренним трансформациям. А то, какими будут эти изменения, зависит от тех, кто может влиять на настроения как элиты, так и общества, включая СМИ, и в первую очередь федеральное телевидение, на котором автор нынешней отповеди американцам имеет возможность регулярно выступать.
p.s. Кстати, не в телевидении ли причина появления сегодняшнего текста? Поверьте, Владимир Владимирович, юные депутаты Госдумы, жалующиеся вашему начальству, не заслуживают таких доказательств лояльности.
