Лишение свободы за преступления не должно сопровождаться насилием и содержанием заключенных в пыточных условиях. За последние недели тема беспредела и насилия в российских СИЗО и колониях вновь вернулась в актуальную информационную повестку, хотя в реальности проблема никуда и не исчезала. Видеозаписи, зафиксировавшие пытки и издевательства над заключенными, заполнили интернет-пространство. Буквально на днях в исправительной колонии во Владикавказе произошел массовый бунт заключенных, которые требовали прекратить применение насилия со стороны сотрудников администрации.
Проблема насилия в отношении заключенных в системе ФСИН обсуждается уже много лет, но кардинальных сдвигов в ее решении до сих пор нет. Ежегодный бюджет ФСИН в последние годы составляет около 300 миллиардов рублей, хотя количество заключенных в России последовательно снижается и сейчас составляет около 500 000 человек, с учетом граждан, находящихся под следствием. Прежние цифры превышали 800 000 человек. По идее, сокращение тюремного населения на фоне сохранения высокого объема финансирования системы ФСИН должно было привести к серьезному улучшению условий содержания заключенных. Однако этого не происходит, а насилие и пытки продолжают существовать.
Необходим комплексный аудит работы системы ФСИН, включая проверку расходования бюджетных средств с участием представителей общественности, в том числе оппозиционных политических партий и организаций. Тюремное насилие во многом связано с плохими, а порой и пыточными условиями содержания арестованных. Это укорененная философия работников системы ФСИН. Я сам, отбывая заключение по «болотному делу» в 2013–2017 годах, неоднократно слышал от сотрудников исправительных учреждений: «Тут вам не санаторий. Люди, совершившие преступление, должны страдать и искупать свою вину». Это отношение к заключенным как к людям «второго сорта» должно быть искоренено.
Задача непростая, но жизненно важная. Начать следует с улучшения условий содержания в СИЗО и колониях, выделив необходимое финансирование на эти цели, а также внеся изменения в Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений. Вице-премьер Правительства РФ Марат Хуснуллин постоянно обеспокоен загрузкой российской строительной отрасли. Эту энергию логично направить на реализацию программы по строительству новых модульных зданий для содержания заключенных. Большинство «бараков» в исправительных колониях построены 50-60 лет назад и совершенно непригодны для нормального содержания арестантов.
Состояние этих «бараков» и тюрем оставляет желать лучшего: часто отсутствуют отопление, канализация, водоснабжение и прочие удобства. Заключенные, осуждённые на лишение свободы, не должны страдать в условиях тесноты и антисанитарии. Поразительно, что в наших пенитенциарных учреждениях до сих пор заключенные могут посещать баню только раз в неделю. Я сам был свидетелем того, как попытки заключенных оборудовать душ в «бараках», чтобы следить за гигиеной, встречали упорное сопротивление. Проверяющие комиссии регулярно ликвидировали «незаконные» душевые кабины.
В XXI веке общежития для заключенных должны представлять современное здание с небольшими спальными помещениями (на 4-6 человек), бесперебойным водоснабжением и отоплением, а также оборудованными туалетами и душевыми кабинами. Никто не призывает создавать комфортные условия, но человеческие условия содержания должны быть обеспечены всем!
Другая острая проблема — недостаток психологов и социальных работников в нашей тюремной системе. Эффективная работа по исправлению и социализации заключенных не ведется, а после освобождения не осуществляется социальное сопровождение. Администрации исправительных учреждений, как правило, главное — обеспечить суровый режим содержания заключенных и применять карательные меры к нарушителям. Образовательная и воспитательная работа организована формально и не способствует реальному исправлению осужденных.
Для нормализации обстановки в исправительных учреждениях необходимо кардинально увеличить количество соцработников и психологов, занимающихся помощью заключенным и подготовкой их к освобождению. Также следует усовершенствовать критерии оценки работы этих специалистов, чтобы преодолеть формальный подход, процветающий в настоящее время.
Еще одна острая тема — отсутствие нормальной медицины в местах лишения свободы. Заключенные, осуждённые на большие сроки, фактически лишаются здоровья, так как уровень медицинской помощи там не выдерживает критики. Как говорят зэки, «в тюрьме болеть нельзя». Я сам наблюдал проблемы с доступом к медицинской помощи, отбывая срок в исправительной колонии общего режима в Тамбовской области. Лечить зубы практически невозможно: нет специалистов, лекарств и материалов, а заказать что-то из «воли» сложно из-за бюрократических препятствий. Многие заключенные теряют зубы из-за невозможности получить медицинскую помощь.
Аналогичные проблемы касаются и других заболеваний. Эффективных лекарств не хватает, серьезные специалисты отсутствуют, выезд «на больничку» возможен только при серьезной тяжести заболевания. Заключенные терпят страдания и, попадая в больницу, часто уже имеют запущенные болезни.
Для решения этих проблем необходимо увеличить финансирование тюремной медицины, набирать квалифицированные кадры и менять тюремные инструкции, упрощая заключенным доступ к полноценной медицинской помощи. Главное — продолжать работу по снижению тюремного «населения» в России. Несмотря на положительные тенденции, в наших тюрьмах и колониях находится много людей, совершивших несущественные преступления и не представляющих опасности для общества.
Например, в тамбовской колонии вместе со мной отбывал срок пенсионер, который с другом выпил, а затем, не имея закуски, украл несколько банок с солениями из соседнего сарая. Утром его задержали и отправили в колонию на два года. Конечно, воровать нехорошо, но не столь ужасно, чтобы отправлять за решетку. Альтернативные меры наказания, такие как принудительные работы или ограничение свободы, могли бы быть применены. Подобных «злодеев» в тюрьмах много, а правоохранительные органы и суды составляют статистику на их фоне.
Около 30% заключенных не должны находиться в изоляции, так как не совершали тяжких преступлений или сидят по «липовым» приговорам. Учитывая, что в российских пенитенциарных учреждениях сейчас около 500 000 человек, это составляет около 170 000 — целый город. Этих людей необходимо кормить, поить и охранять за государственный счет, т.е. за наш с вами.
Освобождение тех, кто не должен находиться за решеткой, позволило бы сэкономить значительные средства в бюджете, которые можно было бы направить на улучшение условий содержания оставшихся заключенных. Множество людей, освободившихся из тюрем, сталкиваются с трудностями в трудоустройстве и, как правило, возвращаются к прежним привычкам из-за отсутствия социальной поддержки. Процент рецидива в России высок — до 80%.
Содержание «лишних» заключенных выгодно системе ФСИН, так как позволяет получать дополнительное финансирование и наживаться на рабском труде заключенных. Это также выгодно неконтролируемым структурам, так как дает возможность улучшать свою статистику. Но это невыгодно государству и обществу с точки зрения экономики и морали.
Решение проблемы уже сегодня — широкая амнистия. Освобождение тех, кто не совершал тяжких преступлений и кому осталось сидеть меньше года, может стать шагом к консолидации общества. Не призываю освобождать серийных убийц или наркобарыг, речь идет о тех, кто уже отсидел большую часть срока. Высвобождение значительного числа заключенных может улучшить ситуацию в стране.
Необходимо наводить порядок в системе ФСИН, разгружать тюрьмы от избыточного количества заключенных, обеспечивать цивилизованные условия содержания, полноценную медицинскую помощь, эффективное социальное и психологическое сопровождение. Это снизит количество новостей о пытках и бунтах в тюрьмах и колониях, к чему и нужно стремиться нашему государству и обществу.