Старший оперуполномоченный по ОВД 6 отдела ЦПЭ ГУВД по г. Москве капитан полиции Алексей Окопный задержал 1 ноября на Триумфальной площади шестилетнего ребенка Ваню Аксенова. Он этого не отрицает; когда я подошел к г-ну Окопному, стоящему возле ОВД «Тверское», и задал вопрос «зачем?!», он молчал, улыбался и делал знаки глазами на микрофон.
Мальчик стоял на расстоянии от участников акции «против выборов без оппозиции» с 16-летней Викой, знакомой семьи Аксеновых. Она собиралась передать ребенка маме, Анастасии Пустарнаковой, которая возвращалась с работы. Когда его папа, Сергей Аксенов, вместе с остальными развернул плакат, капитан полиции Алексей Окопный задержал двух детей и отправил их в ближайшее ОВД. Там шестилетнего мальчика допросила старший инспектор, лейтенант полиции Тонарина С.В., и написала на основе его слов объяснение.
Ваня рассказал, что папа каждый вторник приходит на Триумфальную и вместе с другими «разворачивает длинную повязку из ткани, на которой что-то написано.» А еще он разбрасывает листовки «про правду». Правда — в кавычках. Вот и в этот раз ребенок стоял с Викой и держал её за руку, а она фотографировала. Не кричал, не участвовал в акции, как следует из объяснения. «Потом к нам подошел сотрудник полиции, спросил меня, где мои родители, я ему ничего не ответил, потом меня и Вику доставили в полицию». Ловлю себя на мысли, что я бы в шесть лет тоже ничего не ответил.
Я отчетливо представляю, как шестилетний ребенок говорит инспектору: «доставили в полицию» и трижды повторяет формулировку «держит длинную повязку из ткани, на которой что-то написано». Я смотрю на эту трогательную бумагу и пытаюсь понять, о чем думал старший оперуполномоченный Алексей Окопный, когда доставлял Ваню в участок, ЗАЧЕМ он это сделал?
Шестилетний мальчик Ваня Аксенов пока не успел прочитать, что написано на длинной повязке. Когда он немного подрастет, он узнает, что там написано «Выборы без оппозиции — преступление». А когда он станет еще старше, он наверняка согласится с этим утверждением, как и любой здравомыслящий человек. И тогда Иван Аксенов может задаться вопросом, а не лишние ли в названии «Центр по борьбе с экстремизмом» первые четыре слова, если за эту повязку папу забирали в полицию.
Это странно, ведь «в садик меня водит папа и забирает из сада тоже папа»? Вот поэтому хочется получить от капитана Алексея Окопного ответ на вопрос, зачем? Возможно, ответ кроется в другой фразе из объяснения: «Я маму дома вижу редко, только вечером, когда она приходит ночевать, и утром, когда она уходит на работу». Для мамы, работающей в газете, это, честно говоря, не удивительно; про многих моих коллег, да и про меня, дети могут сказать тоже самое. Разве это повод отбирать их, а, господин Окопный?
Кстати, интересно, собирается ли г-н Окопный задавать вопросы мальчику Ване и потом доставлять его в полицию только на Триумфальной площади или на других улицах тоже? Хотелось бы заранее узнать, на каких?
У меня еще есть вопрос к Сергею Аксенову: зачем брать на уличную несогласованную акцию ребенка, пусть даже и стоящего в стороне со знакомой Викой, но от него-то, как мне кажется, ответ долго ждать не придется. Анастасия Пустарнакова от подписи под объяснением отказалась.