В центре Москвы сносят дом Волконского на глазах у всех. Горстка активистов пытается остановить строителей. Ночью трое из них, включая координатора «Архнадзора» Рустама Рахматуллина, залезают на крышу, чтобы остановить кран, который приехал разбирать купол ротонды. Они закрывают этот процесс буквально своими телами, однако их снимает полиция. Многие москвичи возмущаются незаконным сносом и выражают свою поддержку в социальных сетях. Тем не менее, прийти к стройке и помочь активистам решились лишь единицы.
Когда Рахматуллин полез на крышу, я как раз вернулся из Стамбула. После увиденного во время обороны парка Гези московская ситуация вызывала недоумение. В Стамбуле сохранение городской среды стало причиной массовых протестов. Желание властей снести всё и построить новое обнажило стилистические противоречия. Вдруг стало очевидно, насколько велика пропасть между тем, как лидер общается со своим народом, и тем, как народ воспринимает это общение. «Мой город, мой парк, мой уклад жизни» — это всё очень личное, говорят турки, это достояние, заработанное всем обществом в ходе непростой и иногда трагической истории Турецкой республики. И они не собираются это отдавать.
Напротив, они стремятся добиться большего — расширения своих прав. Турки знают, что делать с правами, они неразрывно связаны с обязанностями. Так почему дом Волконского можно сносить на глазах у всех нас в центре Москвы? После Стамбула я вдруг понял: защитить что-либо не могут те, у кого никогда не было своей собственности. Нельзя сохранить дом, усадьбу или кусочек памяти, если нужны часовые эфиры, чтобы объяснить, почему это ценно и дорого.
К сожалению, дом Волконского остаётся абстракцией для подавляющей части москвичей, и его снесут. Защищать свою собственность мы выйдем лишь много позже, и это будут последние клочки зелени или лужковский супермаркет возле дома. Если это произойдёт, пусть будет, как в Турции — красиво, достойно и без злобы. Несмотря на все камни и газовые атаки, настоящей злобы я там не ощутил. Я хотел, чтобы этот репортаж передал хоть немного того настроения и тех чувств.
Конечно, не обошлось без авторитарного, упрямого лидера с десятилетним стажем, городских и провинциальных жителей, светских и религиозных, местных и приезжих. Даже без Израиля не обошлось. Всё как у нас, и всё по-другому.