Как ведут себя полицейские и судьи на митингах, чего они боятся и в какой логике действуют? Адвокат Илья Новиков провел несколько суток в отделениях полиции и судах после митинга 26 марта. Мы решили обсудить его наблюдения за судьями и сотрудниками правоохранительных органов.
Как в полиции организован процесс задержания на митингах? Административный кодекс и правила задержания предполагают, что первичный документ — рапорт о задержании — должен быть написан сотрудником полиции, который производил задержание. Этот рапорт служит основой для принятия решения суда, в соответствии с утверждением, что «у нас нет оснований не доверять сотрудникам полиции». В рапорте сотрудник полиции излагает обстоятельства задержания.
Однако, в реальности при массовых митингах полиция настраивается на так называемое массовое «винтилово». Этим процессом занимаются специально обученные люди, которые проходят тренировку и получают соответствующую экипировку, включая бронежилеты и каски. Если бы натренированные сотрудники полиции строго следовали административному кодексу, процесс задержания занял бы много времени, что не позволило бы выполнить план по задержанию.
Полиция разделила сотрудников на две категории: тех, кто проводит задержания, и тех, кто оформляет документы. Сотрудники, занимающиеся физическими задержаниями, отвозят задержанных только до автозака, после чего возвращаются на место. В отделении полиции назначают других сотрудников для написания рапортов, которые могут даже не присутствовать на месте событий. Они пишут рапорты от своего имени, основываясь на шаблонах, которые часто содержат заранее подготовленные формулировки.
Например, в рапортах могут быть указаны слова: «Имярек, несмотря на неоднократные требования сотрудников полиции разойтись, прорывал оцепление и вызывающе вел себя». Это означает, что юридическая квалификация нарушения не зависит от реальных действий человека, а определяется тем, какие шаблоны используют в конкретном ОВД.
Два человека, которые вели себя одинаково, могут получить разные рапорты лишь из-за того, что один был задержан в одном ОВД, а другой — в другом. В некоторых случаях рапорта пишут на бланках, где всё заранее прописано, и нужно лишь внести имя задержанного. Так произошло, например, с людьми, привезёнными в ОВД Метрогородок, где были ошибки в записях.
Митинг 26 марта проходил на Тверской, а улицы вокруг были перекрыты. На Страстном бульваре полиция перекрыла движение, и несколько человек, пытавшихся перейти улицу, были задержаны. Их отвезли в ОВД Метрогородок, и полицейский, писавший рапорт, видимо, неаккуратно записал название улицы. В результате в рапортах упоминался «Сретенский бульвар», что создало дополнительные проблемы.
На Сретенском бульваре не могли происходить события, описанные в рапорте, так как там в тот момент не было митинга. Это привело к тому, что дела о задержанных передали не в Тверской суд, а в Мещанский, поскольку они были зарегистрированы по месту происшествия.
Тем временем истекли 48 часов с момента задержания, что является максимальным сроком без решения суда. Задержанные начали протестовать, адвокаты подали жалобы в прокуратуру и в Мосгорсуд. Задержанных в итоге провели в здание суда, где им сказали, что они свободны, но паспорта были у них confiscated, и предложили забрать их у судьи.
Все дела были расписаны одной и той же судье, которая из-за внезапного потока дел оказалась перегруженной. Судья решила, что ей нужно либо закрыть глаза на нестыковки, либо вернуть протоколы для корректировки. В итоге большинство задержанных из Метрогородка получили штрафы от 500 до 1000 рублей.
На митинге 26 марта задержанных привозили в разные суды. Все судьи действовали с учетом различных подходов, несмотря на их частичную подчиненность. Судьи в разных судах, таких как Басманный, Лефортовский и Пресненский, имели свои уникальные подходы, основанные на близости к определенным госорганам и складывающимся «пониманию требований момента». Тверской суд, расположенный в центре города, часто сталкивается с митингами, поэтому устанавливал свою практику, давая задержанным средний срок ареста в 10 суток.
В суде наблюдалась установка на скорость принятия решений. Всегда отказывали в ходатайствах о вызове свидетелей защиты, присутствовавших при задержании, в то время как милиционерам, не присутствовавшим на месте, суд охотно верил.
Таким образом, работа правоохранительных органов и судебной системы в контексте митингов демонстрирует интересные, и порой противоречивые, аспекты взаимодействия этих двух институтов.