Выставка под названием «Рабочие и колхозницы» открылась в Музейно-выставочном центре «Рабочий и колхозница». Экспозиция включает живопись, фотографию, скульптуру и кино, все это вращается вокруг темы труда. Большая часть живописи привезена из фондов РОСИЗО и частных коллекций, в основном, это работы 30-х годов и почти забытые имена художников.
Это время требовало от мастеров разного возраста и положения. Среди экспонатов выделяется работа «Уголь Кузбасса», написанная в 30-х годах искусным мастером натюрморта, выпускником императорской Академии художеств Вильгельмом Лукиным. Интересна также работа Павла Радимова «Болтовый цех», который был последним председателем Товарищества передвижников и первым председателем АХРР – Ассоциации художников революционной России. Радимов изначально занимался пейзажем и жанровыми картинами на крестьянские темы, но подвергся критике не за живопись, а за свои стихи. В этом контексте стоит вспомнить о Маяковском, который высказался о нем: «Это, в лапти нарядившись, выступают дачники под заглавием — крестьянские писатели».
Несмотря на критику, художник попытался внести свою лепту в революционную и индустриальную тему, однако позднее вернулся к пейзажам. А вот работа Семена Павлова, ученика Шухаева и Петрова-Водкина, под названием «Горячепрокатный цех гвоздильного завода» демонстрирует его характерную четкость композиции. Павлов впоследствии сам преподавал, но трагически погиб в блокаду Ленинграда.
Интересный период, когда еще сохранялись отголоски авангарда, а подход к изображению труда унаследован от футуризма. Перед нами величественные заводские конструкции, изображенные с особым ритмом, порой доходящим до орнаментальности. Человеческие фигуры на этом фоне выполняют роль «стаффажа», как в классическом пейзаже. К примеру, в «Цехе тяжелых автоматов» Ивана Хворостецкого, который тоже был пейзажистом, и в «Шахте» Ивана Тарнягина, еще одного ученика Петрова-Водкина, который погиб на фронте в 1941 году.
Следует отметить «Сверлильный станок» Николая Ионова и эффектный «Завод» Александра Русакова, представителя петербургско-ленинградской школы. Также стоит упомянуть Елену Родову и ее «Прокладка путей тоннеля метро». В 30-х годах она работала в Метрострое в качестве художника. Ученица Фалька долгое время оставалась вне официального мейнстрима, будучи исключённой из Союза художников, и ей принадлежит известная фраза «Неужели кто-то вспомнил, что мы были?», ставшая названием книги о художниках «потерянного поколения».
В то время также появились жанрово-производственные сцены, как, например, «Подписание соцдоговора» Льва Вяземского, датированная 1930 годом. Интересно, что Вяземский, участник ОМАХР и РАПХ, был расстрелян в 1937 году, вероятно, за «троцкизм». В другом произведении — «Суд над прогульщиком» Николая Шнейдера — можно увидеть, что дипломная работа художника на факультете ВАХ носила название «Товарищеский суд». Однако, фактическая работа в экспозиции может остаться неизвестной.
Тем не менее, представленных живописных работ на сельскую тему немного. Интерес к ритмичной орнаментальности индустриального пейзажа просматривается также в работе «На меже коммуны» Кузьмы Николаева, где не обошлось и без орфографической ошибки в табличке. Эффектно противоставлено «старое» и «новое» в деревне. Еще одна работа на сельскую тему — «Сбор мандаринов в совхозе», подписанная Михаилом Беринговым, о котором информации немного. Возможно, это Митрофан Берингов, но утверждать не берусь.
К концу 30-х — 40-х годах ситуация меняется: возникает знакомая зрителю «соцреалистическая» манера, где лица персонажей становятся различимыми, создавая своего рода парадный портрет во время труда. Трудовой процесс на заводе «Шарикоподшипник» изображен художницей Ольгой Яновской, которая, к тому же, имела дворянское происхождение, из-за чего ее не приняли в Академию художеств.
Эволюция приемов наблюдается и в скульптуре. Например, обобщенные формы работы «Рабочий с молотом» Сергея Булаковского, влиянной дореволюционными школами Милана и Парижа. Серия работ, представленных на выставке, также включает скульптуру «Знатная свинарка» Ии Венковой, которая в основном работала для Ленинградского фарфорового завода.
Что касается фотографии, то для печатных изданий требовались как виды строительных конструкций, так и портреты. Здесь задолго до остальных жанров возникает представление о передовиках в процессе производства, что не умаляет качество работ. Важной частью выставки являются кадры из архива журнала «Огонек», где представлены дубли и варианты, не попавшие в печать, сохранившиеся в негативах.
Посмотреть на все эти произведения, а также увидеть «производственные» киноленты 30-х годов можно в «Рабочем и колхознице» до конца февраля.
