Когда речь заходит о пытках в отношении женщин, многие воспринимают это как нечто далекое, не относящееся к настоящему. Кто-то вспоминает несчастную Эсмеральду, кто-то — мужественную Зою Космодемьянскую. Однако немногие осознают, что ежедневно в полицейских участках и тюрьмах тысячи женщин подвергаются этим ужасам. Пока я сама не столкнулась с жестокостью правоохранительных органов, я тоже считала это частью истории, а не реальностью. Исторические книги о пытках я читала, не испытывая боли. Работа в страховании сделала меня хладнокровной.
Если вы думаете, что наибольшему риску подвергаются исключительно изощренные преступницы, то это глубокое заблуждение. На самом деле, многие из них понимают ситуацию и сразу начинают сотрудничать с полицией, соглашаясь «сдать» других и попытаться договориться о смягчении своей вины. На пытки попадают совсем другие женщины — те, кто никогда не имел дел с правоохранительными органами и наивно полагает, что следствие разберется.
Я ехала в автозаке с Мариной, владелицей кадрового агентства. Ее бизнес оказался под пристальным вниманием полиции. После получения противоречивых показаний «подельников», которые надеялись избежать наказания, полиции было необходимо признание самой Марины. Получить его удалось лишь с помощью жестоких методов: ей ломали пальцы. Не выдержав боли, она написала явку с повинной прямо в отделении. Когда Марина пришла в себя и заявила о применении насилия, ее слова не были зафиксированы. Уже находясь в СИЗО, она пыталась отказаться от показаний, но ей не поверили, заявив, что она лжет.
Лейла и ее дочь Эльмира работали в компании, которая рекламировала услуги экстрасенсов. В один из дней в их офис ворвалась группа в масках и «космонавтах». Все 17 женщин, в том числе и Лейла, были принуждены лечь на холодный пол, где их удерживали в таком положении целых шесть часов. В ответ на крики Лейлы о том, что ее дочь — молодая студентка, которой нужно встать, только послышался издевательский смех. Позже, в СИЗО, Эльмира оказалась в компании больной туберкулезом, что привело к тому, что у всех сокамерниц возникли подозрения на эту опасную болезнь.
Светлана, предоставлявшая юридические услуги мигрантам, во время задержания была жестоко избита оперативником. Она писала жалобы на условия в СИЗО в течение двух лет, но в конце концов получила два года за предполагаемое преступление.
На одном из обысков меня ударили в спину, мои сотрудники подверглись насилию на улице, одному стреляли в автомобиль. Время задержания я провела без возможности выпить воды или воспользоваться туалетом. В отделе меня продолжали пытать: несколько ударов пластиковой бутылкой по голове оставили следы не на теле, а в сознании.
Методы насилия, такие как использование бутылок или дубинок, применяются к молодым женщинам. В СИЗО пытки продолжаются: за «плохое поведение» женщине могут нанести несколько ударов по голове. Однажды к одной из задержанных подошел оперативник и начал душить ее, требуя выдать местонахождение телефона. Использование психиатрии для получения нужных показаний остается в практике.
Случай с девушкой в Бутырке показывает: ее состояние было таким, что она ничего не помнила после «лечение». В результате она пропустила важные процедуры, но, находясь под воздействием сильнодействующих препаратов, подписала множество документов.
Иногда пытки проводятся не для получения показаний, а чтобы продемонстрировать бесправие человека. 30 декабря, когда меня везли на суд, я была вынуждена стоять на морозе в наручниках около 15 минут. В суде меня приковали к батарее, аргументируя, что все конвойные заняты.
Защитить себя от пыток можно лишь одним способом — не общаться с полицией без адвоката. Его присутствие с самого начала обыска крайне необходимо. Даже адвокат с минимальной квалификацией может помочь избежать пыток, так как полиция не станет применять насилие при свидетелях.
Но у меня не было возможности вызвать адвоката — все средства связи были изъяты во время обыска. И мои подруги также не смогли защититься. В противном случае их дела могли бы быть прекращены в течение недели.