Сегодня в газете New York Times опубликовано интервью с Алексеем, в котором он делится мыслями о внешней и внутренней политике, своем пребывании в тюрьме, а также о рейтингах власти и оппозиции и предстоящих выборах. Мы представляем оригинал этого интервью на русском языке, включая все вопросы и ответы в том виде, в котором Алексей их сформулировал.
1. Как вы считаете, было ли разумно со стороны Байдена встречаться с Путиным? Как должны поступать европейские лидеры — соглашаться на встречи с Путиным или избегать их?
Это часть работы президента Байдена и европейских лидеров. Они продолжают встречаться и вести переговоры с мировыми лидерами, даже если эти люди вызывают неприязнь и лгут. В первой половине 21 века встречаться с другими президентами стало нормой, даже если среди них есть непорядочные личности, как Путин.
Однако вопрос в том, достиг ли Байден каких-либо целей. На этот момент кажется, что нет. Путин мгновенно извлек выгоду из встречи, получив возможность использовать её в своей пропаганде, утверждая, что, несмотря на критику, западные лидеры приходят к нему за помощью, потому что без него не решается ни одна мировая проблема.
Лично я, находясь в лагере, следил за государственной пропагандой, и эта тема активно обсуждалась. Байден, в свою очередь, имел цель повлиять на поведение Путина, как внутри страны, так и на международной арене, однако результаты оказались противоположными. После встречи Путин фактически криминализировал любую оппозиционную деятельность, объявив её «экстремистской». Тысячи людей не могут быть кандидатами на выборах. Силовые кандидаты были отстранены от выборов в Госдуму, а независимые СМИ разгромлены и объявлены иностранными агентами. В России фактически возродился советский закон «Об антисоветской агитации и пропаганде». Блокировка интернет-сайтов происходит без формальных решений судов, а число политзаключённых продолжает расти.
2. Какие санкции, по вашему мнению, следует ввести против России за репрессии против оппозиции? Как вы относитесь к тому, что США пока не вводят санкции против олигархов из вашего списка?
Не следует вводить санкции против России. Наоборот, гораздо более жесткие санкции должны быть направлены на тех, кто грабит страну и делает народ беднее, лишая его будущего. Эти санкции должны называться: «Пакет санкций в поддержку российского народа, против коррупции и тирании».
Важно понимать, что действующие санкции зачастую оборачиваются так, что они не затрагивают значимых участников путинского режима. Хотите доказательства? Назовите хотя бы одного из злодеев, который понёс реальные последствия. Самолёты, яхты, миллиарды в западных банках — все это по-прежнему на месте.
Отсутствие санкций против олигархов — это разочарование. Режим Путина больше напоминает мафиозную структуру, где члены этой мафии переплетены семейными узами, и над всем этим стоит Путин как главный босс. Индивидуальные санкции, доступные на данный момент, в основном касаются низшего звена, таких как полковники и генералы, которые легко заменимы и не имеют активов за границей.
В своей колонке, опубликованной на прошлой неделе, я отметил, что лидеры Запада, в первую очередь президент Байден, должны проявить реальную решимость в борьбе с коррупцией и перестать называть путинских олигархов «бизнесменами». Необходимо понимать, что каждый олигарх, называющий себя «бизнесменом», на самом деле является частью системы, которая непосредственно участвует в репрессиях.
3. Существует ли риск, что поддержка Запада окажется контрпродуктивной, поскольку российская оппозиция может быть связана с «врагами» России?
Такого риска нет, он уже реализовался. На протяжении нескольких лет это стало одной из основ риторики Кремля: все наши беды происходят из-за западных санкций, а оппозиция их только усугубляет. Интересно, что непопулярные «антисанкции», введенные Путиным, также именуются «западными санкциями». Поэтому я призываю к тому, чтобы Запад таргетировал индивидуально злодеев и олигархов. Это вызовет положительный резонанс в обществе, продемонстрировав, что Запад действительно помогает.
На данный момент, когда олигархи живут на яхтах стоимостью в сотни миллионов долларов, никто не верит, что Запад хочет помочь россиянам. Бороться с коррупцией можно только через борьбу с коррупционерами.
4. Как вы считаете, предупреждения западных правительств о том, что если с вами что-то случится в тюрьме, это приведет к более серьезным санкциям, сделали ваше пребывание там более безопасным?
Сложно сказать. С одной стороны, Путин опасается, что новые санкции обрушат экономику, которая и так страдает от падения доходов населения. С другой стороны, его реакция на давление часто бывает иррациональной, и он может делать всё наоборот, даже в ущерб своим интересам.
5. Опишите, пожалуйста, свой обычный день в колонии.
В первую очередь, необходимо отметить, что мой отряд нетипичный. Большинство заключённых трудятся в производственных зонах, тогда как у нас всего несколько человек. Я нахожусь под постоянным контролем, общаясь с минимальным количеством заключённых, а всё сказанное мгновенно становится известно администрации.
Мой распорядок дня начинается обычно в 5 утра, хотя формально подъем установлен на 6. Час с 5 до 6 — это единственная возможность спокойно поразмышлять.