Журналист: Кристина Худенко
Мы, похоже, не заметили, как в одночасье, на наших глазах произошло изменение человеческого вида. Внутри проснулся варвар, для которого «другой» утратил всякую ценность. Он стал средством для достижения эгоистических целей, конкурентом, соперником, а порой и врагом.
На российских реалиях исследует природу антигуманного сдвига один из самых актуальных отечественных режиссеров Андрей Звягинцев. Он считает, что эта тема универсальна и большинству есть, о чем задуматься. Порассуждать на эту и многие другие темы Звягинцев приглашает после показа в кинотеатре Splendid Palace своего нового фильма «Нелюбовь». Интерес к встрече с режиссером у рижской публики оказался столь велик, что организаторы назначили дополнительную встречу — 24 сентября в 12:30 в Splendid Palace, а также отдельный показ 27 сентября.
Фильмы Звягинцева удостоены похвал критиков и наград на самых значимых кинофестивалях, включая его родину. «Возвращение» победило в Венеции, «Изгнание» получило приз в Каннах. «Левиафан» был выдвинут от России на «Оскар» и стал первым фильмом в постсоветской истории, удостоенным премий «Золотой глобус» и BAFTA. «Елена» была отмечена главными российскими наградами «Нику» и «Золотого орла». Однако отношение к Звягинцеву в России далеко не однозначное, его встречи со зрителями проходят очень эмоционально, поскольку его картины затрагивают множество социальных болевых точек.
— Про ваши фильмы часто говорят, что, несмотря на все их художественные достоинства, вы «выносите сор из избы». Мол, даже если в стране есть проблемы, их нужно решать внутри «избы», чтобы соседи не видели… Как вы на это смотрите?
— Если говорить о «соре», его действительно нужно выносить! Я шучу, но моя позиция заключается в том, что в доме должно быть чисто и светло. Сор необходимо убирать хотя бы из соображений гигиены. Стремление держать все проблемы за закрытыми дверями — это следствие комплекса неполноценности и зависимости от чужих мнений. Не стоит беспокоиться о том, что подумают соседи — нужно навести порядок внутри.
Кадр из фильма «Левиафан».
— В вашем фильме «Нелюбовь» единственные позитивные персонажи — волонтеры из организации по поиску пропавших детей. Разве этого мало?
— Конечно, хотелось бы больше. Вы сами участвуете в каком-либо волонтерском или благотворительном движении?
— Создатель движения «Лиза Алерт», Гриша Сергеев, говорит: «Любой, кто кому-то рассказал о нас — тоже наш волонтер». Мы вложили много усилий в освещение этой темы, и «Нелюбовь» уже посмотрели сотни тысяч зрителей только в России. Они теперь знают о существовании такого движения. Если в интервью поднимаются вопросы о волонтерстве, я всегда охотно рассказываю о победах и статистике их работы. Эти цифры действительно удивительны. Однако, откуда у нас берется такая благотворительность? К сожалению, не от изобилия, а от безразличия власти к человеку, к его социальной защищенности и доступности медицины.
— В фильме «Левиафан» речь идет о потерянной власти, которая отнимает у людей последнее. Вы говорили, что эта история не только о России, а о любом государстве, которое в той или иной мере является чудовищем-Левиафаном. Вы отталкивались от реальной истории о ветеране Вьетнама, который отомстил власти за несправедливость.
— О том, что государство — это Левиафан, говорил основатель теории общественного договора Томас Гоббс еще в XVII веке. Государство основано на общественном договоре между сувереном и подданными. Суверен обещает защиту и безопасность, а подданный передает свои свободы взамен. Есть вопиющие случаи, как в Северной Корее, где у граждан отняты основные свободы, есть авторитарные и демократические режимы, но принцип остается: свобода меняется на безопасность.
— Но безопасность — это тоже не факт!
— Именно. И не кажется ли вам, что эта сделка напоминает известный сюжет из Фауста? Главный герой вступает в сговор с дьяволом, передавая ему свою душу в обмен на радости жизни. Разве цена, которую человек платит за безопасность и часто мнимую жизнь, не является несправедливой? Похоже, у человека нет другого выбора — другого миропорядка пока не придумано. По Гоббсу, необходимость выйти из положения «войны всех со всеми» заставила человечество принять эти правила.
— В «Левиафане» есть сцена, когда представитель правопорядка предлагает друзьям развлечься, постреляв по портретам советских лидеров. Как она возникла? Это призыв к революционным действиям?
— Конечно, нет. Этот эпизод — символический жест, показывающий ироничное отношение народа к власти. Народ смеется над своими тиранами, потому что не может сказать все, что о них думает. Это как в Японии: если злишься на начальника, ставят его резиновый манекен, по которому можно ударить и почувствовать облегчение.
— Есть разница, в вашем фильме стреляют по портретам ушедших вождей. А стали бы стрелять по фотографиям нынешней номенклатуры?
— Трудно сказать… Герой нашего фильма говорит: «Пусть пока на стенке повисят. Пока не появится исторический зазор». Отношение к власти у народа разное. С одной стороны, говорят о высоких рейтингах президента, но на деле не все так однозначно. Ирония — то, что нельзя отнять у народа. Я видел в Youtube ролик, где русские мужики смеются, изобретая матерные шутки над «Калиной», в которой Путин мчится по дорогам. Этот смех говорит о многом.
— В ваших фильмах важное место занимает церковь, куда люди приходят за разумным и добрым, но потом совершают страшные вещи. Как вы сами к ней относитесь?
— Нужно разделять людей, которые «совершают страшные вещи», и саму церковь. Важно также отделять церковь, заповеданную Христом, и церковь как институт. Мы работали над фильмом в 2012-2013 годах, и, кажется, с тех пор ничего не изменилось. Напротив, некоторые мотивы только ярче проявились. Римская католическая церковь была крупным землевладельцем в Европе в средние века, и сегодня Русская православная церковь также занимается сбором собственности, не считаясь с мнением светского общества и хранителей музейных ценностей.