Автор текста: Валерий Зорькин, доктор юридических наук, профессор
О вопиющих правонарушениях, которые упорно игнорируют некоторые средства массовой информации, свидетельствует публикация статьи Елены Лукьяновой. В ней утверждается, что Россия не имела права присоединять Крым. Материал насыщен восхвалениями господина Обамы, которого называют «тонким юристом-конституционалистом», и критикой российского Конституционного суда.
Отвечать на статью юриста, даже если он имеет более глубокие познания в конституционном праве, никогда не было моей практикой. Однако в данном случае нельзя говорить исключительно о позиции госпожи Лукьяновой, которая постоянно колебалась между псевдокоммунистической и псевдолиберальной парадигмами, изменяя свои взгляды в зависимости от актуальных тенденций.
Статья затрагивает судьбу России, её способность противостоять текущей ситуации, не скатившись в крупные гражданские конфликты, к которым подталкивают определенные слои общества, стремящиеся к элитности и просвещенности, а также их юридические сторонники. Эти лица готовы постоянно обсуждать процессуальные тонкости, якобы нарушенные Россией, но не желают обращать внимание на грубейшие нарушения, осуществленные другими «тонкими юристами-конституционалистами». Мой анализ будет посвящен судьбе России, её правовой системе и тому, какую роль она играет в нашем обществе.
Сотни лет Россия объединялась высшими духовными скрепами, которые меняли свои наименования в зависимости от эпохи. Эти скрепы позволяли относиться к правовым нормам с разной степенью пренебрежения. Обсуждать это хорошо или плохо не имеет смысла, так же как и различия между римским подходом к праву и другими системами мышления. Я не являюсь безоговорочным поклонником римской правовой традиции, признанной великой и ставшей основой современного Запада. Однако более чем очевидно, что как Древний Рим, так и его наследники сочетали юридическую щепетильность с невероятной жестокостью, шокировавшей другие культуры.
Если бы Россия продолжала оставаться духовно-центрической страной, ставящей на идеологическое согласие, правовая проблематика не была бы столь критична. Для меня, человека, посвятившего себя этой проблеме, право было бы важным, но не решающим для существования России. Тем не менее, отказавшись от советского идеологического принципа, Россия утратила свою правонаступность. В отсутствие идеологических опор единственным возможным решением стали правовые скрепы. Их отсутствие ведет страну к катастрофе.
Вопрос легитимности стал особенно важен на Западе в эпоху религиозных войн, когда стремление сохранить единство требовало поиска новых основ для легитимности, выходящих за рамки духовного единства. Французский монарх мог быть легитимен для католиков благодаря папскому благословению, однако для гугенотов это было символом антилегитимности. Соответственно, обществу требовалось что-то большее, чем душевное единство для сохранения единства: авторитет монарха как верховного суверена.
Все, кто изучал французский и европейский абсолютизм, понимают, что монархи не стремились к абсолютизму от хорошей жизни. Это был вынужденный шаг, когда религиозная легитимность терялась, и власть должна была опираться на харизматическое лидерство. Однако как только у власти оказывался слабый лидер, абсолютизм начинал рушиться, что в конечном итоге ведет к катастрофическим последствиям, как это произошло во время Французской революции.
В условиях отсутствия традиционных социальных структур постреволюционное общество сталкивается с необходимостью выбора: либо оно погружается в хаос, либо связывает себя правовыми нормами. После перестройки и в постсоветский период Российская Федерация оказалась перед выбором, чем же скрепить себя. Право стало единственной оставшейся основой.
К сожалению, многие представители так называемого «просвещенного слоя» не осознали важности этой задачи, не ответили на вызовы времени и потеряли авторитет. Тем не менее, они продолжают занимать серьезные позиции в обществе, что требует внимания. Я считаю своим долгом отвечать на меморандумы, подписанные адвокатами и философами, которые, как правило, обслуживают интересы тех, кто стремится нарушить правопорядок, а не его поддерживать.
Проблема заключается не только в этих людях и их рупорах, но и в нормативных, моральных и экзистенциальных установках целого слоя общества, чьи позиции до сих пор остаются значительными. Россия стоит на перепутье, и её будущее зависит от того, сможет ли она выстроить правовые основы, которые станут новым союзом для всех граждан.