12 апреля 2013 года, газета «Известия» сообщает, что 17 апреля в Ленинском районном суде Кирова начнется процесс по уголовному делу о растрате на 16 миллионов рублей. Главными обвиняемыми являются известный оппозиционер Алексей Навальный и генеральный директор ООО «Вятская лесная компания» Петр Офицеров. К этому суду, благодаря оппозиционной деятельности Навального, приковано внимание не только в России, но и за ее пределами.
Руководитель управления Следственного комитета по взаимодействию со СМИ Владимир Маркин рассказал о «политической мотивации» уголовного преследования Навального, а также о том, почему блогер не станет «российским Манделой».
— Почему делом Навального занимался Следственный комитет, а не МВД? — задает вопрос Маркин, подчеркивая, что само по себе дело не заслуживает особого интереса. Адвокаты имеют определенные законом гарантии, и возбуждение уголовных дел против них возможно лишь на уровне Следственного комитета. Это необходимо как для общества, так и для обвиняемого.
— Если так, то не связан ли общественный резонанс с политической мотивацией в возбуждении дела против известного оппозиционера? — продолжает он. — Политика здесь присутствует только в связи с действиями обвиняемого. Со стороны следствия — это лишь исполнение Уголовно-процессуального кодекса в связи с выявленными фактами злоупотреблений. Если бы не интерес Навального, то в деле не было бы никакой политики.
— Но если бы в деле не было Навального, то, возможно, и дела не возникло бы? — спрашивает он. — Возможно, оно не появилось бы так быстро. Однако, когда фигурант всеми силами привлекает внимание власти, процесс выведения на чистую воду естественно ускоряется.
— Зачем же ему так привлекать внимание именно Следственного комитета? — размышляет он. — Есть подозрения, что в Йельском университете, где готовят политиков для развивающихся стран, просто не разобрались, перепутали Россию с Грузией или другой страной третьего мира. Вряд ли его кураторы не знали о возможном судебном преследовании.
— Но действительно, Алексей заработал такую репутацию. Может, не стоило его преследовать? — задает вопрос Маркин. — Репутация — вопрос спорный. Если взглянуть внимательно, ресурсы имени Навального паразитируют на действующих механизмах государства. Раскрытие информации о госзакупках является первоисточником, а пиар — вторичен. Наша задача — возбудить и довести до суда уголовное дело, если есть факты и доказательства.
— Можно ли подробнее пояснить, в чем его обвиняют? — интересуется он. — Увы, Навального обвиняют в предельно банальном злоупотреблении. Следователи часто сталкиваются с подобными жульническими схемами. Используя статус советника, он принудил директора ГУПа продавать лес по заниженной цене.
— Не получится ли так, что осужденный Навальный станет знаменем оппозиции, российским Манделой? — размышляет Владимир Маркин. — Возможно, именно на это и был расчет тех, кто продвигал Навального. Но Мандела был заключен не за злоупотребления, а за борьбу против апартеида. В России уже были политики, отсидевшие за экстремизм, но они не стали знаменем для всей оппозиции.
— Почему бы не использовать опыт Навального в борьбе с коррупцией? — задает он. — Никто не мешает ему заниматься общественной деятельностью. Даже на зоне многие осужденные борются с недостатками системы. Я считаю, что активность Навального принесла какую-то пользу, ведь ему нужно было заработать репутацию борца.
— Когда и если вина будет доказана в суде, суд может объективно оценить заслуги и личность осужденного, — заключает Маркин. — Это дело суда — избрать адекватное наказание, а следствие выполнило свою работу, как положено по закону.