Саудовская Аравия и её ближайший союзник по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) — ОАЭ — вновь обострили разногласия с Катаром, который также является постоянным членом ССАГПЗ. В воскресенье, 4 июня, поздно вечером, агентства Reuters и SPA сообщили о том, что Эр-Рияд и Абу-Даби объявили о разрыве дипломатических отношений и всех коммуникаций (наземных, морских и воздушных) с Дохой. Официальная мотивировка звучит так: «в целях защиты национальной безопасности от угрозы терроризма и экстремизма». На призыв ко всем «братским странам» мгновенно отреагировали Египет и Бахрейн. По некоторым данным, именно Бахрейн первым инициировал жесткие меры в отношении Катара.
В более развернутом виде причины действий противников Дохи, в частности, приводятся телеканалом «Аль-Арабийя»: Катар дестабилизирует ситуацию в регионе, вмешивается во внутренние дела соседних стран, способствует террористической деятельности и оказывает финансовую помощь экстремистским группировкам, связанным с Ираном. Власти арабских государств потребовали вывода катарских дипломатов из своих столиц в течение 48 часов. Кроме того, командование арабской коалиции, в которой доминирует Саудовская Аравия, заявило о прекращении участия Катара в совместных военных операциях в Йемене.
Напряженность между арабскими монархиями и Катаром существует давно, но впервые она вышла на поверхность в 2013 году, после свержения армейской верхушкой в Египте президента-исламиста Мухаммеда Мурси. Катар, как и Турция, не считает движение «Братья-мусульмане» экстремистским, в отличие от саудитов, эмиратчиков и многих других в арабском мире. В 2014 году разногласия между монархиями и Катаром проявились в отзыве послов из Дохи на срок в 8 месяцев. Позже отношения в целом нормализовались, однако монархии Залива продолжали настаивать на том, чтобы власти Катара более тщательно закрывали источники финансирования различных экстремистских Gruppierungen.
В 2015-2016 годах монархии и администрация Барака Обамы констатировали определенное улучшение в этой сфере, но давление на Доху не прекращалось. В среде элит монархий Залива возникло мнение, что власти Катара ведут своего рода «двойную игру» — отрицая факты финансирования исламистов, они тем не менее закрывают на это глаза. Некоторые наблюдатели указывают, что через «частное финансирование» катарцы могли поддерживать контакт и оказывать влияние на исламистские группировки в определённых ситуациях. Важно отметить, что практически во всех арабских монархиях наблюдается подпольно-подрывная активность исламистов, кроме Катара.
На этот раз сработал «фактор Трампа» — новый виток противоречий между Катаром и его арабскими соседями произошел спустя неделю после саммита ССАГПЗ в Эр-Рияде, который посетил президент США. На саммите была осуждена политика Ирана и провозглашен курс на активизацию борьбы с террористическими группировками, что соотносится с заявлениями Трампа. Вскоре после этого катарское агентство новостей опубликовало речь эмира в поддержку выстраивания отношений с Тегераном, на что МИД Катара заявил, что сайт агентства был взломан. Однако Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн не поверили в эту версию, сочтя её достаточно правдоподобной на фоне общей политики Дохи.
Руководство Катара пока не выработало своей реакции на происходящее. Ясно, что провозглашенная Трампом линия на активизацию борьбы с терроризмом и противостояния с Ираном вызывает напряжение не только в борьбе против этих противников США и арабов, но и внутри самого сообщества арабских монархий. Причиной является различное толкование степени «вредоносности» исламистских группировок, в частности, отношения к «Братьям-мусульманам», а также различия в подходе к Ирану. В Дохе считают, что при «умеренном и либеральном» президенте Роухани есть шанс предотвратить эскалацию противостояния. В Эр-Рияде же полагают, что Иран понимает только силу и единство арабов в противодействии иранскому экспансионизму в регионе.