В современном уголовно-процессуальном законодательстве практически отсутствует обязанность и ответственность за не расследование уголовных дел в установленные сроки, а также обязательство полного завершения уголовных дел по очевидным преступлениям. В условиях тотальной коррупции и стремительной деградации правоохранительной системы это позволяет освобождать преступников от уголовной ответственности безнаказанно, путем незаконного приостановления уголовных дел и доведения их до окончания сроков давности.
Схема выглядит следующим образом: бандиту, который, например, готов поделиться с следователями награбленным, присваивается статус «неустановленного лица». После этого уголовное дело приостанавливается со ссылкой на пункт 1 части 1 статьи 208 УПК РФ, в соответствии с которым предварительное следствие приостанавливается, если лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено. При этом то, что это лицо на самом деле известно и его установление не требует усилий, никого не волнует. Не установлено – и все, точка! Простота и элегантность этой схемы не могут не удивлять, а главное – она приносит огромные прибыли. За счет этого живет современная армада коррупционеров в юриспруденции, и никакой ответственности за подобные действия не предусмотрено.
Институт приостановления расследования появился в советском законодательстве в 1961 году. Ранее считалось, что если органы следствия не могут установить лицо, совершившее преступление, дело должно прекращаться. Однако такая практика ослабляла борьбу с преступностью: определенная группа преступлений, особенно тяжких, оставалась нераскрытой, а виновные – не изобличенными. В 1961 году законодатели запретили прекращать уголовные дела из-за неустановления лица, подлежащего уголовному преследованию. Это положительно сказалось на борьбе с преступностью, но современные злоумышленники в следственных подразделениях превратили механизм приостановления уголовных дел в фабрику безрискового освобождения преступников от ответственности.
Масштаб этого явления с каждым годом увеличивается, принимая зловещие масштабы. Например, в 2004 году было приостановлено 1 211 216 уголовных дел, в 2005 году – 1 567 717, а в 2006 году – 1 922 680. Ежегодный прирост за указанные годы составил 23%. В дальнейшем количество приостановленных уголовных дел стало превышать 2 миллиона. Общий остаток таких дел за последнее десятилетие превысил 20 миллионов.
В некоторых субъектах федерации, особенно в столицах – Москве и Санкт-Петербурге, уровень цинизма и теневого криминального дохода достигли ужасающих показателей. Доля уголовных дел, приостановленных по пунктам 1-3 части 1 статьи 208 УПК РФ, в отдельные годы доходила до 80% (в 2006 году – до 90%). Если добавить к этому порядка 6 миллионов ежегодно выносимых постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел, то вырисовывается чудовищная картина творимого в 21 веке беззакония в следственных органах России по отношению к законопослушным гражданам, ставшим жертвами преступлений и их покровителей из числа сотрудников следственных подразделений.
Страна медленно, но верно движется к полному правовому хаосу, где единственным условием восстановления справедливости становится первобытная «кровная месть». Мы наблюдаем «золотой век» взаимовыгодного союза уголовного криминала и преступной правоохранительной системы, сливающихся в зловещем преступном экстазе.
