Сергей Пархоменко в хамском и похабном стиле, как это принято у либералов западной ориентации, вновь оскорбил меня, переврав факты. Я говорил не о нем, а о его родственниках (достаточно ознакомиться со стенограммой). Признаюсь, что оговорился, упомянув АЛРОСу. Этот вопрос стоит исследовать глубже — о связях Пархоменко, как с алмазным бизнесом, так и с олигархическими группами. Думаю, даже с учетом «подчищенности» интернета, можно найти немало интересного.
Тем не менее, в чем я абсолютно уверен, так это в том, что Пархоменко и подобные ему люди являются смертельными врагами моей страны и её народов. Они радовались на развалинах СССР, восторженно переживали унижения его граждан и считали себя «приехавшими», имеющими право на что-то. Биографию этого человека ещё предстоит написать. Он является членом Общественного совета Российского еврейского конгресса, журналистом, который служил самым одиозным олигархам 90-х, одним из рупоров «семьи», сторонником неонацистской политики уничтожения коренных народов Ближнего Востока (что он не раз заявлял в эфире, поддерживая массовое убийство палестинцев), а также ненавистником религии в целом, включая православие и ислам.
Его эфиры подтверждают всё, что я говорю. Поэтому, наблюдая за ажиотажем и шевелением этого «приживальщика», мы можем заявить ему и подобным: «Сгинь!». Сегодня они пытаются извлечь выгоду из столкновения и борьбы различных элит, им кажется, что вот-вот «сорвут банк» — уберут Путина, запугивая остальных, и «пойдет гульба». У них, вероятно, даже ладошки потеют от возбуждения.
А что нам, обычным людям, православным и мусульманам, левым и правым, гражданам России и СССР, делать в этой ситуации? Нам важно не оказаться в положении умирающего шекспировского Меркуцио, произносящего правильные, но запоздалые слова: «Чума на оба ваших дома! Я из-за них пойду червям на пищу…». Таким образом, если «пархоменки» продолжат настойчиво насиловать умы России, те, кто сейчас молча наблюдает за всем этим спектаклем, должны будут встать и не допустить повторного воплощения этих бесов. И это вопрос не «гражданского общества», а политики.
