Сто лет назад русский народ взял власть и изменил ход истории. Это стало возможным благодаря поддержке других народов бывшей Российской империи и стратегическому управлению процессом группой интеллектуалов-революционеров, известных как партия большевиков. Лучшие представители страны – как военные, так и гражданские – перешли на сторону революции. Они помогли народу сформулировать смыслы будущего и решить проблемы настоящего — военные, экономические, культурные.
Это было невиданное ранее в истории человечества освобождение огромной массы людей от гнета ненавистного им государства, от власти чуждых им культурно и ментально «правящих элит». Эти элиты и это государство, образец для подражания которых видели кто в Англии, кто в Пруссии, кто во Франции, кто в США, считали свою страну и ее народы варварскими и недоразвитыми. «Единственный европеец в России» именно поэтому был враждебен подавляющей массе населения.
Прозападное государство Романовых держалось за счет армии, жандармов, полицейского аппарата и идеологических конструкций, таких как «синодальная церковь», то есть фактически насилием и terrorом. Демократические и социальные преобразования в интересах подавляющей части населения властью не предусматривались и осуществлялись накануне революции вынужденно, под давлением народного гнева.
Неограниченная власть правящих элит над народом была завоевана в ходе почти трехсот лет кровопролитных гражданских войн — Разинского, Булавинского, Пугачевского и многих других менее звучных восстаний, в которых народ терпел кровавые поражения. Каждое из этих поражений лишь усиливало ненависть народа к антирусской власти господ, которые подражали всему западному и презирали все отечественное.
Все фазы трехсотлетней гражданской войны против народа государство и правящие элиты (говорившие то по-французски, то по-немецки, то по-английски) выигрывали при поддержке иностранных наемников, относящихся к русскому и другим народам с высокомерием белых господ. Тотальная несправедливость русской жизни, унижение и даже порабощение народа лишь усиливали в нем стремление к радикальным переменам, к возможности Царствия Божьего на Земле, к миру без господ и рабов, подогревая ненависть к правителям и стремление к народной свободе.
Так вызревала русская народная идея социальной справедливости, безусловно, имеющая религиозные истоки. Возникшее в XIX веке народно-освободительное революционное движение дворян и интеллигенции, поставившее своей главной задачей достижение социально-справедливого общества в России, встретилось с народными массами и их религиозными исканиями на рубеже веков. Лучшие представители образованных слоев общества стали на сторону народа — исключительно из морально-этических, почти религиозных соображений.
Эта встреча привела к формулированию и организационному оформлению русской революции, нашедшей максимальное воплощение в большевизме. Несмотря на отчаянное сопротивление врагов, за спиной которых стояли страны Запада, смотревшие на Россию как на добычу, а на правившие до революции элиты как на бизнес-партнёров в деле освоения страны, народ практически с нуля создал новое уникальное государство, могучую армию и сумел победить в гражданской войне.
Война носила для народа и для партий большевиков, анархистов, левых эсеров безусловно, прогрессивный характер. Именно поэтому Советская власть и была поддержана подавляющим большинством населения. Бессмысленно обсуждать антиквасовские мифы — о красном терроре, о зверствах ЧК, о принудительной индустриализации, о сотрудничестве большевиков с немцами. Все это — беспомощный лепет проигравших на поле боя.
Любая революция, гражданская война, рождение политической революционной нации, будь то британская, американская, французская или мексиканская, сопровождается эксцессами и жестокостями, оставляющими трагический след в культуре, но понятными только в контексте большой истории.
Молодые политические нации, отвергая старые элиты, отказываются и от их устоявшихся ценностей и способов восприятия мира. Жестокость борьбы, умноженная на неопытность новых управленческих кадров, неизбежно приводит к дегуманизации политического процесса. По мере развития нации эти тенденции гуманизируются, принимая более приемлемые нормы.
Свирепость русской революции не страшнее свирепости французской или американской, кризисы развития новые революционные нации переживают с одинаковым драматизмом. Важно понять, почему сегодня так значим опыт русской революции и почему именно ее мы считаем важнейшим событием русской истории.
Историческая проблема России всегда заключалась в том, что она была периферией Запада и воспринималась правящими элитами как приложение к нему. Семнадцатый год четко разделил линии правителей России: с одной стороны, те, кто выступал в роли «смотрящих от Запада», с другой — сторонники особого пути для России, акцентирующие внимание на самостоятельном развитии науки, культуры, образования и армии, опираясь на народную поддержку.
Единственным антизападным, национально ориентированным правительством в истории России было советское правительство. Оно воспринимало Запад как врага, партнера, а иногда и союзника, но точно не как образец для подражания. Сегодня мы стоим перед аналогичным выбором: либо Россия станет приложением к Западу, либо будет сформировано национально ориентированное государство, работающее на интересы народа.
Если бы в нашей истории не было Русской революции, эта мысль, возможно, не пришла бы нам в голову. Но, так как революция была и она победила, мы не можем от этой мысли избавиться.