Текст Алексея Кудрина, опубликованный на одном из медийных ресурсов, имеет программный характер, хотя и несколько сложен для восприятия. В этом нельзя винить Алексея Леонидовича: он долгое время занимался финансами, а теперь ему предстоит работать со словами. Тем не менее, стоит разобраться в его послании — для понимания ситуации не столько в стране, сколько в контексте личности Кудрина и тех, от чьего имени он выступает.
Каков же основной месседж? После слова «институционализация» читатель может почувствовать себя сбитым с толку. Это призыв подождать: «Не все сразу». Механизмы не налажены, формат отсутствует, пропасть между прошлым и будущим ощутима. Кудрин предлагает сохранить статус-кво на год-два, совместно поработать и надеяться на лучшее. Вопрос: кто мы такие? «Сегодня все понимают: кто бы ни вышел на соревнование с Путиным на мартовских выборах, даже вне списка зарегистрированных кандидатов, — он проиграет даже при самом честном подсчете голосов». Такой вывод вызывает недоумение.
Неправомерное использование фраз типа «как всем известно» наделяет их определённой магией. Произнося их уверенно, оратор останавливает публику, которая замерла в уважении к непреложным аксиомам. «Как всем известно», земля покоится на трех китах, при Сталине прилавки ломились от товаров, евреи добавляют в мацу кровь христианских младенцев, а Путин выиграет выборы у любого.
Как обстоят дела с фантазией, уважаемый Алексей Леонидович? Если вы готовы, давайте добавим в формулу честных выборов равный доступ к СМИ, хотя бы на полгода. Давайте договоримся. И вот уже прайм-тайм на Первом канале, вместо Эрнеста Мацкявичуса — Алексей Навальный с вопросами о вашей биографии, охватывающей от многомиллиардных афер до событий в Беслане… И так — полгода, каждый день. Но до подсчета голосов может и не дойти, поскольку к свободным СМИ в работающей демократии прилагается независимая прокуратура. Но об этом можно забыть.
Кудрин предостерегает: «Попытка одновременного реформирования двух из трех ветвей власти — представительной и исполнительной, ещё и с неэффективной судебной — влечет большие риски для нашей страны». Риски для страны, Алексей Леонидович? Вы уверены, что речь идет о рисках для страны, а не для чего-то корпоративного? Почему судебная власть такая слабая? Нет ли очевидного объяснения? И не существует ли способа её укрепления? Нет, нельзя трогать гангрену, лучше подождем, может, она сама рассосется.
Оставим Путина в покое и займемся постепенным реформированием парламентаризма. Благо, «власть выразила готовность к проведению политической реформы». Прекрасная власть… В чем эта готовность выражается? Я, возможно, что-то пропустил. Уволен ли Чуров, уличённый в коррупции? Уволен ли Чайка, прикрывавший «единороссную» лавочку? Признаны ли результаты фальшивых выборов недействительными? Эти шаги означали бы реальную готовность к политической реформе, но ничего этого не произошло. Все осталось на своих местах, только власть окопалась еще глубже в Кремле, и вот на встречу «супостату» выслан Кудрин, словно Денис Давыдов на коне.
Говоря о политической реформе, Кудрин явно подразумевает вялые рассуждения о необходимости законодательных изменений. Кто же будет эти изменения внедрять? Разумеется, Путин. Это можно назвать «исправлением перегибов в Освенциме силами НСДАП». Все вышесказанное не отменяет того факта, что события декабря неожиданно застали врасплох не только власть, но и оппозицию. Предстоит сложная и мучительная работа по «институционализации» протеста.
Тем не менее, для начала нам нужно научиться отличать компромисс от разводки и делать выводы — как индивидуальные, так и корпоративные. Пропасть между здравым смыслом и желанием путинской корпорации удержаться у власти лишь углубляется.
