В ответ на недавние замечания г-на Коха, которые касаются вопросов общественного интереса, я решил заняться тем, что обещал: прояснением ситуации, в которой меня, по мнению Коха, представляют как самовлюбленного болвана. С его слов, «г-н Шендерович уверен в том, что там, где он, там и свобода слова», и при этом он утверждает, что в борьбе против Кремля активным был только я. Но, действительно ли это так?
Может быть, я вас разочарую, но в своей жизни я не ищу оправданий. И, чем больше я размышляю над сделанным, тем больше убеждаюсь в правильности своих решений. К чему весь этот монолог о том, что «был и есть только один Шендерович»? Это утверждение принадлежит кому? Мне? Если да, то где цитата? Похоже, что это просто подлог, и не первый, и не последний, учитывая, как Кох распыляет слова, будто я единственный, кто когда-либо боролся.
А теперь перейдем ко второму тезису: я якобы трус и корыстолюбец. На это г-н Кох указывает, что, зная о войне, я должен был уволиться и выступить против системы. Да, боязнь потерять деньги была одной из причин моего внутреннего выбора. Именно поэтому я и отверг их предложение удвоения зарплаты; это мы называем «пастилой». За это время я стал свидетелем многих методов давления на журналистов, от допросов до шантажа со стороны силовых структур.
Помню, когда бесследно исчезли целые квартиры, а милиционеры лишь пожимали плечами и не могли ничего сказать о происходящем. Не однажды такие «визиты» происходили с коллегами. Это была форма диалога, напоминающая: ты пишешь о коррупции в Кремле, а они отвечают уголовными делами.
Г-н Кох продолжает атаковать меня, утверждая, что я струсил. Интересно, как он видит это на фоне того, как в юные годы НТВ вела свою политику. В отличие от прочих, я делал свою работу и не стыжусь своих слов. А программы, такие как «Куклы», всегда были на виду и их можно смотреть по сей день. Но, увы, Кох не успел взглянуть на этот материал до своего опрометчивого высказывания.
С его утверждением о том, что в «Куклах» Лужков никогда не был показан в негативном свете, не согласен. Персонажи шоу имели свою остроту, и не надо забывать про общественные резонансы. К тому же, говорить о том, что я не мог учитывать политическую обстановку – значит, не понимать сути дел.
Так как же показать истинную натуру происходящего? Может, Кох не понимает, что наше сатирическое освещение того времени было направлено не на конкретного человека, а скорее на систему, которая это создала. В этом контексте острота сарказма направлялась, возможно, в сторону антагонистов.
Что касается моего авторства программы «Куклы», то да, я не ставил куклы, но писал для них сценарии. Это хотя бы признается, а не замалчивается, как это делается в других случаях. Слова о том, что «это всего лишь сценарии», откровенно смешны. Не следует забывать, что именно такие «сценарии» порождали два уголовных дела и несколько прокурорских проверок.
Сатирическая программа «Куклы» демонстрировала, как сложно в России говорить правду, да и на самом деле она никуда не пропала с экранов. Но как только мы стали неугодны – аудитория начала уходить. Важно понимать, что менялось не только содержание, но и отношение зрителей.
Сейчас, собирая о себе старые «памятки» от г-на Коха, замечаю, что его новейшие комментарии содержат не только подлоги, но и новые выпады, при этом ни одного извинения или опровержения по сути не последовало. В этой связи его предложение встретиться и «обняться» кажется странным. Я признаю, что продолжать диалог с человеком, который явно не намерен признавать свою вину, не имеет смысла.
