Афганская драма, разворачивающаяся на наших глазах, является мучительным учебным пособием. История — это наука, которая холодно оперирует массами и периодами. Единицей измерения здесь выступает народ, нация. Временная отсечка — полвека или даже век, а то и полтора-два. Сколько-то тысяч людей умерло от голода в Англии во время политики огораживания, а распад Римской империи занял целые столетия. История интересуется закономерностями прошедшего и выводами из них. Она выступает в роли патологоанатома, предлагая правду о причинах былых несчастий — нации, народа, человечества.
Но в то же время существует человек, который живет свою единственную жизнь в рамках того, что когда-нибудь станет историей. Это станет следствием действий «исторических» обстоятельств, заведомо превосходящих его в массе. В комментариях к моему недавнему тексту о кабульской драме преобладал «исторический» взгляд. Образованные и нравоучительные комментаторы, взяв за единицу измерения афганский народ, авторитетно утверждали: так ему и надо, этому народу. Он дик, он коррумпирован, он не способен построить демократию…
Спасибо, а то я не знал. Но как быть с десятками тысяч афганцев, которые не воровали и вовсе не дикари? Как быть с теми, кто получил образование на Западе (гораздо лучшее, чем у большинства комментаторов российского Фейсбука) и вернулся на родину, чтобы попытаться вывести ее, вместе с собственными детьми, из средневековья и родоплеменной зависимости? Как быть с женщинами, не желающими носить паранджу? С их маленькими детьми, которые теперь будут заперты в душном чулане шариата? С юношами и девушками, мечтавшими пользоваться Интернетом, слушать музыку, читать книги? Как быть — с людьми?
Самое время говорить им нравоучительным тоном, что афганцы в целом, в настоящий момент, не заслуживают иной участи, не так ли? Человек живет «у времени в плену», и все это, конечно, многократно описано, в частности, у Стругацких. Да, исторического толку от кровавого меча Руматы будет немного. Да, силы «прогрессоров» несопоставимы с массами, которыми управляет матушка Клио. Но что делать в ХХI веке? Просто отгородиться от средневековой части человечества (в которую, кстати, постепенно сползаем и мы, сограждане Антона-Руматы)? Забить на то, что время течет в разных краях с разной скоростью?
Так скажите миссионеру Швейцеру, что его заботы о Габоне — напрасны, ведь они там такие, как есть, и умирают, как им на роду написано. И не стоит дергаться, потому что все это исторически детерминировано. Но, как ответил бы Швейцер, это не по-христиански. И не по-человечески, добавлю от себя. Швейцер поедет в Габон, и будет прав. Он не превратит его в родной Эльзас, но спасет хотя бы некоторое количество людей.
Спасать человечество, как заметил Бродский, невозможно, но одного человека — всегда можно. Скорость света обратно пропорциональна плотности тьмы, но нужно пытаться. Надо делать выводы из неудач и не оставлять усилий. Потому что единица измерения для человека — только человек. А работу прозектора оставьте для Истории. Она справится без вас.