Самое смешное в сегодняшнем монологе Белковского в «Русской провокации» заключается в том, что этот монолог был записан заранее и смонтирован. С переменой крупностей, с движением камеры… Записан, смонтирован и выложен в общий доступ уже через какое-то время после произнесения. Это несколько меняет диагностику. Если бы такой взволнованный словесный понос случился с человеком в прямом эфире, я бы отнесся к этому даже с сочувствием – у самого бывают не лучшие дни. Язык мой — враг мой, и жевать бывает лучше, чем говорить. Сморозишь чего-нибудь в прямом эфире, имена-даты попутаешь, ответ косо сформулируешь — и потом ходишь по городу, рвешь на себе остатки волос… Но от произнесения речи до ее опубликования прошло какое-то время, а значит, человек имел полную возможность попить водички, охолонуть и удивиться: что это со мной было? Но, видать, уже и пауза не помогает.
Теперь – по сути сказанного. Оставив за бортом Иоанна, Юнга и овощную базу Черемушкинского района, я хотел бы остановиться лишь на одном тезисе из речи г-на Белковского, который: а) недвусмысленно касался меня; б) имеет, как мне кажется, важное общественное значение. Речь идет о категориях морали и аморальности – и праве на их обсуждение. У меня с г-ном Белковским обнаружились по этому поводу кардинальные расхождения.
Г-ну Белковскому кажется, что аморален секс с женщинами легкого поведения — мне же кажется, что это как раз пустяки, а аморально, например, писать доносы, присасываться без разбора к любому финансированию и быть обслугой у негодяев. Г-ну Белковскому кажется, что человек, имевший доказанный секс с женщиной легкого поведения, должен заткнуться и исчезнуть с позором из общественного поля. Мне же кажется, что заткнуться и исчезнуть с позором должен доносчик и провокатор.
А человек, имевший секс с женщиной легкого поведения, имеет право как продолжать такого рода упражнения, так и прекратить их без какого бы то ни было отчета перед общественностью, потому что это его (вы удивитесь) личная жизнь.
Кстати, хочу заметить, что ту пленку, о которой идет речь, выкладывал в интернет не Господь, как привиделось г-ну Белковскому. Это сделали недовольные активисты прокремлевского движения «Наши» (ныне, частично, члены Общественной палаты при Президенте РФ). Решение о показе этой фальсифицированной гадости по федеральному телевидению принимал тоже не Господь, а руководство телекомпании ВГТРК, которая зарабатывает на том же корме, из которого питался г-н Белковский в ту пору, когда сажал Ходорковского, а не сотрудничал с ним.
Вся эта обращенная против меня уголовщина была совершенно земного происхождения, и к Господу у меня претензий нет, кроме, разве, того, что он позволяет всевозможным моральным уродам прилюдно и безнаказанно вещать от Своего имени. Я бы, имея Его возможности, убил бы, конечно, на хрен. Впрочем, оставим каждому его компетенцию.
О морали и праве о ней рассуждать. Оно есть у любого. А в зыбкие времена, когда дефиниции этой категории разнятся столь сильно, как, например, у г-на Белковского и вашего покорного слуги, обсуждение этой темы абсолютно необходимо! Без памяти об этой материи мы становимся бандерлогами… Надо ли быть образцом морали, чтобы высказываться по этическим вопросам? Да нет же. Все это – вопрос лишь вкуса и понимания.
Мораль, слава богу, не метр, и ни в каком Париже не хранится эталон, которому надо соответствовать. Давайте разговаривать – желательно только трезвыми и не под дурью (это несколько облегчает диалог). Я готов сверять ощущения — и обязуюсь делиться своими формулировками с теми, кому это интересно. Остальным, боюсь, придется потерпеть.