Торпедирование организации Международного трибунала и странная клоунада с Ковтуном в лондонском деле об убийстве Литвиненко представляют собой откровенные попытки российской администрации воспрепятствовать международному правосудию. Придумать иные версии сложно. Эти действия ясно указывают на причастность властей к обоим преступлениям; это становится все более очевидным, и вскоре получит официальное подтверждение.
Что же ждет нас дальше? Прогноз очевиден. Отказ Кремля признать очевидное, дальнейшая изоляция, усиление санкций и опасное приближение военного противостояния. Логика людей, связанных с этими преступлениями, понятна. Можно понять Путина и руководителей ФСБ и Минобороны, которые давали указания на убийство Литвиненко. Они несут ответственность за войну на Украине и поставки смертоносного оружия сепаратистам, унесшего жизни пассажиров «Боинга». Преступники пытаются оттянуть время расплаты и уклониться от нее. На их месте каждый поступил бы так же; вопросов по выбранной тактике нет.
Однако непонятно, что движет россиянами, которые позволяют себя превращать в ментальных заложников убийц и, зажмурившись, идут навстречу аду. Аду — как минимум социально-экономическому. И если бы речь шла лишь о «пролах», подавленных пропагандой (это действительно можно было бы пожалеть), то в поощрении ада участвуют и те, кто владеет компьютером и имеет доступ к реальной информации. Эти люди не идиоты и могут видеть на шаг вперед… Что же заставляет их поступать так?
Ответ прост: трусость. А за ней, как следствие, «стокгольмский синдром». Это ментальная сдача бандиту, избавляющая человека от экзистенциального выбора. Такой синдром снижает шансы на коллективное освобождение и представляется опасным, если говорить о морали. Лучше умирать в мире с собой, чем в мире с бандитом.
Все тоталитарные режимы наполнены таким диагнозом. Чем опаснее режим, тем бесстыднее выражается радость, когда жизнь находится в руках бандита. В Северной Корее миллионы истерически визжат при виде третьего Кима. Они визжат, чтобы заглушить свой страх. Мы пока не визжим массово, но страх уже проникает в подкорку.
Речь не идет о продажной путинской элите, которая уже «вошла в долю» и боится ее утратить (это понятно без глубокого анализа психики). Я говорю о «нормальных» людях, которые связывают свои жизни и жизни своих детей с русской культурой и природой, а не с распилом ресурсов Родины. Я говорю о тех, кто в итоге больше всего пострадает от уже близкого будущего.
Честно говоря, слово, характеризующее нормальность этой части электората, вызывает сомнения: если это «норма», то она очень далека не только от достоинства, но и от самосохранения. Российским обывателям стоит задуматься об очевидных вещах — хотя бы о стенограммах будущих международных резолюций — и понять разницу между собственными интересами и интересами кремлевских властей.
У виновных в массовых убийствах нет никаких перспектив вне абсолютной власти в России; никакие санкции их не испугают, никакая кровь не остановит их. Хуже, чем они заслуживают, им уже не будет. А нам?