Интересно бывает наблюдать за собственными импульсами, ведь первая реакция — самая честная. Несколько дней назад я наткнулся на запись юмористической программы, вышедшей на Первом канале. Пошутили там и про меня. Я уже пересказывал содержание этой шутки, но не зафиксировал свою реакцию на хамское высказывание. А зря! Это самое интересное в сюжете. Первая реакция была совершенно «советской»: жалкой, оправдательной, как у юного пионера, готового отчитаться перед отрядом — оклеветанного, желающего доказать свою невиновность.
А ведь речь в той шутке шла всего лишь о том, что Шендеровичу лучше критиковать Россию из Америки. Охолонув, подумаем и согласимся: ну да, разумеется, лучше из Америки. И что? Из Америки критиковал родную (но уже нацистскую) Германию Томас Манн, из Лондона — Фейхтвангер. Там же, с берегов Альбиона, критиковал Россию Герцен, из Литвы сыпал проклятьями на родную землю Курбский; из Вероны поливал Флоренцию Дант. Иранский сатирик Ибрагим Набави, встреченный на одной европейской конференции, критикует режим родимых аятолл из Бенилюкса… Да, так им всем лучше, хотя бы потому, что на родине им грозила или грозит смерть.
Путинская Россия еще не встала в этот паз намертво, но публичные оскорбления инакомыслящих и призывы к расправе над ними уже давно никого не удивляют. Длинный список политических врагов Путина, убитых за время его правления, отлично иллюстрирует это. Да, критиковать путинскую Россию лучше из Америки, и это — констатация, лишенная парадокса.
Где смешно-то? В чем юмор репризы на Первом канале? Какую соль в этой шутке призван был подчеркнуть смех за кадром? Все это риторические вопросы. Они там вообще не заморачиваются этическими смыслами, просто шутят. Да речь и не об уровне Первого канала, речь — о нас. О растворенном в крови чувстве вины и стыда за саму мысль об эмиграции — даже из страны, которая хамит тебе в лицо.
О вбитом в позвоночник ощущении бесправия перед лицом любого, кто бойко заговорил от имени Родины. О том, что отъезд, даже вынужденный, на черте беженства, по-прежнему воспринимается — даже нами самими! — как знак ущерба. Уехал — значит чужой! И услышав публичную хамскую и бессмысленную шутку в свой адрес, ловишь себя на почти генетическом желании начать оправдываться: да что вы, братцы, здесь я, не в Америке, свой я…
Хрена вам в ступе, а не свой. Продолжайте подкладывать смех под свои тупые шутки, морочить народ и вылизывать упырей, а мы, отдельные свободные люди, будем реагировать на это, как и откуда сочтем нужным. Я, например, буду фигачить вас по дурным головам всеми дрекольями родного алфавита — хоть из Кинешмы, хоть из Нью-Йорка. Можете что-то возразить по существу — милости просим. А откуда я говорю — не ваше собачье дело.