Неделю назад, когда рубль рухнул, благодаря действиям «Роснефти», сбросившей втихую сотни кредитных миллиардов, я, сгоряча, сел колотить по клавиатуре. Но вскоре остановился, озадаченный. Остановило меня чувство, что всё об этом давно сказано, и сказано так окончательно, что даже пытаться сказать лучше — не стоит.
Главное: я знаю сказанное наизусть — вот только бы вспомнить! Но не вспоминалось никак (голове не прикажешь). Я уж и в Гоголя наугад заглядывал, и в Щедрина. Кстати, в правильном направлении заглядывал; как будто чувствовал: это что-то глубоко русское, русское до степени полной непереводимости на языки народов мира…
И вот, ровно через неделю после крайнего сечинского подвига по освоению закромов Родины — я ВСПОМНИЛ! Конечно же: Сухово-Кобылин, «Смерть Тарелкина»! Знаменитая сцена «закуски» после похорон, когда бывший квартальный Расплюев ест и всё никак не может насытиться. «Что за пасть такая?» — удивляется Тарелкин. — «Да это бездонная яма! Куда ж это у него проваливается?»
Чуть ниже: Расплюев пропускает ломоть. Тарелкин смотрит на пол. Расплюев. «Вы чего ищете?» Тарелкин. «А я смотрю — может, у вас днище выперло — так не проходит ли насквозь?»
Вот! Именно это я и хотел спросить у г-на Сечина: не выперло ли у него днище? Не проходит ли уже насквозь поглощённый им российский бюджет? Потому что кажется: ведь уже некуда, некуда!
Впрочем, ответа не пришлось бы дожидаться в пресс-службе «Роснефти» — всё давно отвечено там же, у Сухово-Кобылина: Расплюев. «У меня тут (хлопает себя по брюху) огонь неугасимый и червь неутолимый. Видим, Иван Антонович, видим, Игорь Иванович! Наблюдаем-с.»
Воистину: расплюевские денечки, расплюевские… Вот только — последние ли? Когда у них днище выпрет, как думаете?