Сколько раз в прошлые годы звучали битыми словами разговоры о банановых корках, на которых однажды может поскользнуться Путин, и о том, что невозможно предугадать, как именно это произойдет. Однако история выбрала весьма поучительный и, простите, национальный образ: не провал тонкого коварства, а торжество мрачного идиотизма стало кульминацией этого сюжетного хода. Путин — азартный игрок и прирожденный провокатор — был уверен, что контролирует ситуацию, не предусмотрев при этом эффекта «обезьяны с гранатой». Кто мог это предвидеть? Сильным, как всегда, видно задним умом, что иначе и быть не могло: однажды что-то подобное должно было произойти. Но за минуту до этого событие оказалось вне рамок обыденного восприятия.
Гибель малазийского «Боинга» стала, по сути, очень русским вариантом истории Локерби: не хотели… просто так вышло… Впрочем, не стоит здесь летать, ведь война идет, как выразился один из участников событий. Что теперь? Путин, похоже, уже осознал, что определенные вещи не рассосутся. Отступление означало бы публичную капитуляцию перед Западом и превращение в проклинаемого лузера внутри страны. Он сам разогрел до предела всех этих ветеранов Приднестровья и колумнистов из газеты «Завтра», сам сформировал люмпенов элитой, выпустил их в геополитику и сделал мейнстримом. Теперь с этими персонажами приходится считаться всерьез.
По всем направлениям, кроме имперско-риторического, Путин потерпел полное поражение. Война за Русь-матушку против мирового супостата — единственное, что может на какое-то время удержать его на коне и отвлечь внимание от инфляционного кризиса. Но эта же война, вкупе с нарастающими санкциями и давлением Запада, может обрушить экономику и ускорить социальные напряжения. А тут еще и ЮКОС напомнил о себе, стуча в окошко костяной рукой. Платить — это унижение и разорение, не платить — значит рисковать еще большими последствиями. Бедный, бедный Путин, превращенный в жалкую карикатуру на обложке западного журнала. Ему не остается ничего, кроме попыток пройти между струйками. В принципе, пару раз он уже это делал — но так сильно его еще не поливали.