Не хотелось бы, чтобы тон персонального наезда, очень заметный в тексте Андрея Пионтковского, затмил общественную суть его полемики с Николаем Сванидзе. Суть эта кажется мне крайне важной. В лаконичном ответе Сванидзе поразил именно первый пункт. «За 15 лет, — пишет Сванидзе, — я действительно поменял свои взгляды на режим, поскольку режим за отчетный период очень сильно изменился». Это объяснение, не в обиду Николаю Карловичу, является вполне типичным и давно укоренившимся в либеральном спектре. С тех пор как от путинского режима стало невыносимо вонять даже с большого расстояния, многие из тех, кто так или иначе способствовал его первоначальной легитимизации, пришли к утешительному выводу, что всё дело в мутации режима.
Сначала был некий «первоначальный Путин», поддержку которого было уместно и не стыдно выражать; затем, после ареста Ходорковского, появился «второй» Путин, потом — третий (после трагедии в Беслане), а потом третий стал четвертым, когда произошла ситуация с судьей Данилкиным. Наконец, сейчас мы наблюдаем пятого, ужасающего Путина времен аннексии Крыма, который «доезжает» Россию, как Собакевич осетра. Это, конечно, не просто нехорошо. «Хрен поймешь вашу семью!» — как сказано в старом анекдоте. То вам хорошо, то нехорошо… Мне, видимо, не хватает политологической тонкости, чтобы разглядеть это загадочное мерцание разнообразных Путиных. Я с лета 1999 года наблюдаю одного и того же.
Некоторые — вроде покойной Марины Салье — начали следить за этим ОДНИМ гораздо раньше и делились результатами с прокуратурой. Цену этой прокуратуры мы знаем, но что было непонятного в этом портрете? Номенклатура, слившаяся с братвой, — классика девяностых! Путин начал свое президентство (еще в пору формального «премьерства») с уголовщины. «Злоупотребление властью» — самая невинная из статей УК РФ, громко напоминающих о «первоначальном Путине», времен «Курска», «рязанского сахара», похищения Андрея Бабицкого и убийства независимого НТВ. Это убийство, кстати, сопровождалось не только широкой административной масленицей — давлением, шантажом, угрозами и подкупами…
Николая Сванидзе, как историка, может заинтересовать факт почти одновременного, в течение пары недель, проникновения неизвестных в жилища поэта Игоря Иртеньева, карикатуриста Андрея Бильжо и Сергея Феоктистова, шеф-редактора программы «Итого», где работали первые двое. Ко мне, художественному руководителю этой программы, в те же дни тоже зашли неизвестные — и ничего не взяли, а только перевернули вверх дном квартиру и оставили на подоконнике довольно демонстративный отпечаток сапога. Это был анонс новых правил игры и возможность показать свои истинные намерения. Следователь, смущаясь, сообщил, что преступники входили через дверь и честно признался, что искать их не будет. «Вы же понимаете…» — сказал он. Я-то понимаю. В отличие от интеллектуалов, которые теперь рассуждают о прекрасном первоначальном Путине. Был хороший — стал плохой. Такая беда случилась, ай-яй-яй.
И когда же его, на первый взгляд либерального, укусила злая авторитарная фея? Давайте подискутируем на эту тему. Тем более что времени полно. С нынешним, пятым Путиным, мы ничего поделать не можем, а он с нами — как угодно… Нет, господа, не стоит дискутировать: не о чем! Путин не изменился, он всего лишь проявился. Его режим с самого начала был криминальным — просто он не сразу мог позволить себе все то, что может сегодня. А уж кто из нас когда разглядел эту опасность (или позволил себе это сделать) — это уже другой вопрос! Интересный, кстати. Если Путин чем-то и оказался полезен обществу, то именно как провокатор: он показал нам всем цену.
Речь не о номенклатуре — про этих раз и навсегда сформулировал поэт Сергей Гандлевский: бактерии не ошибаются! Придет к власти Далай-лама — они проснутся буддистами. Речь не о бизнесменах — как утверждал классик, нет такого преступления, на которое капитал не пойдет за 300% годовых, а тут надо было всего лишь промолчать, когда рвали на куски соседа по столу РСПП… Речь о тех, кто имел личную репутацию. Вот эти расчехлились — так расчехлились.
Нашего брата журналиста Путин запугал и, запугав, купил на корню (кнут и пряник хорошо работают в связке). Те, кто поумнее и более рефлексивные, после этого надели темные очки и ушли из кадра. Те, кто поглупее и понаглее, продолжают публично маячить и позориться; мазохисты уже получают удовольствие… Кто-то, не теряя брутального металла в голосе, успел дважды поменять политический пол; кто-то, весь в орденах и казенном бабле, пытается изображать свободного интеллектуала.
Кто-то, изрядно помогая Путину в трудные минуты, остался символом свободы слова и даже вышел на международный уровень — ведь есть по-настоящему талантливые люди! С этого момента начинаются сложные случаи. Многих не покупали. Их, говоря простым языком девяностых, развели. Разводка с самого начала входила в путинский инструментарий и сработала гениально: Хакамада летела в Штаты объяснять Бушу, что захват НТВ — это спор хозяйствующих субъектов, Чубайс твердил, что русская армия возрождается в Чечне… Немцов — единственный, кто отказался встраиваться в новый пейзаж — теперь вырывает кудри при воспоминании о фокусах, которые с ними проделали в Кремле.
И где теперь тот СПС? Где тот Кох? Где тайный советник Явлинский, где идеолог Павловский? Путин развел всех, как лохов — да что уж там, он развел даже Березовского, который многие годы сам всех разводил! И, конечно, влегкую, как младшую группу детсада, Путин обманул художественную интеллигенцию. Какие люди писали о нем с восторгом на рубеже веков, защищали от нападок злостного НТВ, выражали поддержку, стояли рядом, напитывали рейтингом, делились репутацией… Опомнились, кажется, только при Мединском, и то не все.
Сегодня эти титаны в основном молчат о той поре или философски рассуждают о прискорбной политической эволюции Путина. Путин казался им «меньшим злом» по сравнению с Гусинским… Ну-ну. К чему я затеял все эти мемуары? К тому, что ради истины и будущего (лучше поздно, чем никогда) стоит все-таки отдать себе отчет в абсолютной цельности путинского режима. Бандитский капитализм, как справедливо сказано Андреем Пионтковским. Никакой Кудрин не мог помешать Сечину и Ко «пилить» страну, как никакие «буржуазные спецы» не могли помешать Ленину и Сталину.
Просто до поры до времени интересы экономики и политики не входили в антагонистическое противоречие, а потом «спецов» расстреляли, а Кудрин ушел живым (вот и вся разница). «Было ваше — стало наше», — с самой первой минуты у них не было никакой другой идеологии! Что ЮКОС, что выборы, что Крым — один сплошной хапок под патриотические камлания. Так, менялась тактика, ротировались партнеры и противники, а риторика колебалась от либеральной до гитлеровской и обратно, но всё это — частные подробности разводки, а не эволюция. Эволюционировала под путинским руководством (увы, в сторону страны-изгоя) — Россия. А Путин какой был, такой и есть. Наша нравственная константа, прости господи. С уголовщины начинал, уголовщиной и закончит…