Интонация Дня Победы значительно изменилась за те десятилетия, что я живу. Это действительно был день «со слезами на глазах» — момент полного осознания и масштабов произошедшего, а также цены, заплаченной за Победу. «И, кроясь дымкой, он уходит вдаль, // Заполненный товарищами берег…» Советский официоз пытался выжечь человеческий смысл этого дня, но у «совка» это не получилось — человеческая интонация переполняла нас девятого мая! Победители жили среди нас, им было столько же, сколько сейчас мне. Это были люди, на которых держалась страна, и девятое мая принадлежало им, а не Политбюро ЦК КПСС.
Война, несмотря на весь ее ужас, была звездным часом того поколения: люди распрямились и на короткое время стали свободными и сильными. Они защищали не Сталина, а Родину! За четыре трудных года они успели узнать настоящую цену — и себе, и Сталину, и Родине. Здесь прослеживается прямая аналогия с 1812 годом — человек, вставший под пули за свою страну и «друзей своих», уже не ощущает себя рабом, а государству нужны рабы. Сталин отомстил победителям за это ощущение свободы: послевоенные репрессии были призваны напомнить, кто в доме хозяин.
Когда негодяй ушел из жизни, и на короткое время стало можно дышать, появилась «лейтенантская» проза о войне — Бакланов, Бондарев… Позже возникла солдатская проза, еще более страшная и правдивая. Однако астафьевский поздний роман «Прокляты и убиты» так и не был по-настоящему прочитан. Астафьев опоздал. Трагическая интонация этого текста была неуместна даже в ельцинское время, а в новой державной инкарнации России, столь натужно и громко «встающей с колен», взгляд Астафьева на вещи выглядит бестактным.
Девятого мая, уже не первый год, торжествует совершенно «генштабовская» интонация, закатанная в дикий окончательный официоз: гремит техника, звучат высказывания Путина, военные понты и персональный пиар. Это государственный праздник, причем праздник государства, которое во многом наследует именно Сталину, а не Родине. Сталину, который, вступив в сговор с Гитлером, развязал Вторую мировую войну. Мы так и не отделили зерна от плевел, подвиг народа — от преступлений государства, и празднуем как бы все вместе. Но вместе отмечать это не получается: Астафьев и Путин символизируют слишком разное, и единственный по сути общенациональный праздник не объединяет.
Вспомните лица героев фильма «Белорусский вокзал», вспомните интонацию той окуджавской песни и сопоставьте ее с типовой картинкой сегодняшнего дня: молодой человек едет на BMW с надписью «на Берлин!» и изображением танка. На антенне — дармовая георгиевская ленточка, из окна звучит поп-музыка. Что празднует этот человек? Он празднует день, когда мы всем показали. Круто! Герои «Белорусского вокзала» в этот день поднимали стопки за что-то совершенно иное…
«Я вспоминаю Павла, Мишу, Илью, Бориса, Николая… // Я сам теперь от них завишу, того порою не желая…» Давид Самойлов и герои Андрея Смирнова зависели от павших и памяти о них. Мы, сегодняшние, увы, почти свободны от этой зависимости…