Фотография Александра Мнацаканяна
Три года назад, 15 июля 2009 года, в Грозном была похищена Наташа Эстемирова, моя коллега по организации «Мемориал». Спустя несколько часов ее тело было найдено в Ингушетии, недалеко от села Гази-Юрт. Наташа была удивительным человеком. Хотя эти слова могут казаться банальными, в её случае они безусловно обоснованы. Смерть человека часто меняет восприятие о нём, но не в случае с Наташей. Ей не нужны были приукрашивания или умолчания — она была такой, какая была: «либо хорошо, либо ничего». Ее естественная реакция на несправедливость была столь же редкой, как и сама несправедливость.
В ноябре 1992 года, во время осетино-ингушского конфликта, обе стороны захватывали людей в заложники. Наташа, будучи единственной, кто смог представить себя сотрудником Красного Креста, добилась освобождения заложников. В октябре 1999 года, когда Грозный подвергался бомбардировкам, она спокойно противостояла генералу, утверждая: «Вы врёте, я там была, под этими ракетами». Позже, хотя «силовики» продолжали похищать людей, Наташа решительно отправилась в «нефтеполк», где удерживали двоих подростков, и через сутки они были освобождены.
Наташа была не только учителем по профессии, но и по призванию. Её умение говорить с людьми, как с детьми, позволяло находить общий язык даже с самыми разными людьми. Она была не просто учительницей, но и правозащитницей — это произошло органично. Родившись и выросши в русско-чеченской семье на Урале, она сделала осознанный выбор приехать в Чечню, чтобы учить детей. Когда в дудаевской Чечне перестали платить учителям, она стала членом педагогического стачкома, что стало её первым «правозащитным» опытом.
С 1996 года, после первой чеченской войны, Наташа сотрудничала с Обществом узников фильтрационных лагерей, а позже работала журналистом на телевидении. Это был период, требующий немалой смелости, и она начала писать о происходящих в Чечне событиях. В конце сентября 1999 года, когда она приехала в Назрань с материалами о бомбёжках, я впервые встретил её. Наташа приоткрыла мир, в который люди не могли заглянуть.
Работая в «Мемориале», мы вместе пытались донести до остального мира правду о происходящем в Чечне. Наша задача заключалась не только в том, чтобы сообщать о потерях, но и в том, чтобы находить пути к спасению людей. Наташа имела уникальную способность говорить с оппонентами на языке, который понимали обе стороны. В 2007 году, чтобы остановить снос домов в поселке «Шанхай», она встала перед бульдозерами, требуя предъявить документы. Убедительно объяснив, что снос может быть неправомерным, она смогла предотвратить разрушение.
Период, когда Наташа была председателем Общественного совета Грозного по правам человека, стал одним из немногих, когда она ощущала себя на своём месте. Она могла помочь людям, которые обращались к ней с проблемами, но этот период длился всего месяц. После этого её снова отстранили.
Наташа всегда активно работала, нередко забывая о собственных нуждах. Она вставала рано, чтобы успеть написать до того, как встанет её дочь. Не было в ней фанатизма или наивности, а была редкая нормальность и чувство долга. Её выбор — приехать на Кавказ и работать там — были глубокой осознанной позицией, и она понимала, что пока возможно помогать, этим стоит заниматься.
Летом 2009 года Наташа готовилась уехать из Чечни. Власти начали отнимать у нее квартиру, и она уже не могла помогать людям, как прежде. Страх окутывал её повседневность. Она говорила, что осталось всего неделя работы, а потом уедет, но этой недели не было. Убийство Наташи стало трагедией для всех, кто с ней работал.
Реакцией на её убийство стало массовое бегство правозащитников, работающих в Чечне. Люди стали бояться обращаться за помощью, считая, что «если вы не можете защитить себя, как же вы защитите нас?» Тем не менее, после её гибели возникла новая волна правозащитников, создавших «Сводную мобильную группу», работающую в Чечне вахтовым методом, чтобы не подвергать опасности местных жителей.
Наташа вдохновляла своим трудом, желанием изменить что-то к лучшему и долгом перед теми, кто нуждался в помощи. Её жизнь и работа стали символом борьбы за справедливость.
