Самый главный секрет власти, о котором мне когда-то по большому блату рассказали старшие товарищи, звучит так: «Власть не показывает, как она управляет. Если видно, как — тогда это не власть. Это менеджмент». Думаю, запрет на разглашение этой формулы тоже входил бы в формулу власти, не будь секрет так сложен для практического применения. Его и понять-то непросто.
Через несколько дней наступит 4 марта, и колумнисты-фрилансеры начнут подводить итоги «Первого Года Путина 2.0». Дискурс моментально сведут к обсуждению важнейших государственных решений: черные списки интернета, пропаганда гомосексуализма, реакция Стинга на Пусси Райот, сиротские судьбы, ювенальная юстиция и прочие погремушечки для слабоумных.
На самом деле, эту загадочную власть вполне можно изучать по косвенным признакам. Не по пиар-акциям, а по тому, что действительно происходит в государственной реальности. Но на такие пустяки у нас обращать внимания не принято. О том, чем на самом деле занимался в 2012 году Путин, пока люди в костюмах журавлей кругами бегали по митингам, едва ли кто напишет.
В политике как нигде правдив принцип «winner takes it all». Тем страннее видеть, что победитель уходит с ринга совершенно незамеченным, — пока болельщики и комментаторы изо всех сил орут, убеждая друг друга, что без их личного благосклонного признания «нокаут нелегитимен». Я публикую этот текст загодя, чтобы застать мозги аудитории сравнительно незагаженными «кухонной аналитикой» и зафиксировать, что на самом деле произошло со страной и властью за год. Разбор предстоит длинный и скучный; это лишь первая его часть.
Россия въезжала в 2012 в уникальном для себя состоянии: политическое влияние улицы достигло максимума чуть не за 20 лет, политическое влияние Кремля — минимума с начала века. Некоторым с непривычки показалось, что с таким раскладом на руках Путину остается лишь пасовать и бежать паковать чемоданы. Из 2013 все выглядит ровно наоборот: влияние улицы сведено к нулю, Кремль правит железной рукой, а чемоданы пакуют как раз те, кто сделал ставку на «путинский пас». Давайте разберемся, как это получилось.
Все помнят, чем весь год был занят условный «протест»: делалось всё шумно и с помпой, при активной поддержке СМИ. Впрочем, власть время от времени устраивала не менее пышные, многих сбивавшие с толку акции. Уяснить, куда мы примерно катимся, стало можно лишь после Нового года.
Еще в декабре 2011 я прогнозировал широкий спектр политических возможностей, вновь открытых перед участниками политического процесса. Вот, в сокращении, список «потенциальных профитов для оппозиции»: права на проведение масштабных уличных мероприятий, рост ясности по огромному числу политических фигур, особенно из СР и старолиберальной кодлы, упрощение законодательства по регистрации политических объединений, спонтанная разработка механизмов самоорганизации. В том же тексте я прогнозировал, что реализован этот потенциал будет вряд ли. Так и вышло. Но чего-то же добились деятели протеста по итогу своей бурной деятельности? Да, добились; но есть нюанс. Не могу не привести в качестве иллюстрации свою любимую картинку. По факту, помимо немалых денежных средств, распиленных под шумок «грантье» и фасилитаторами вроде Немцова, сальдо протестного года для оппозиции составило несколько тысяч новых сторонников. Преимущественно, с пеной у рта. Зимой встречались еще и сторонники без пены, но к осени все поняли, и опять разбежались. В общем, не густо.
Совсем иначе распорядились открывшимися возможностями реальные политики. Верховной государственной власти по итогам 2011 я пророчил вот какие «вкусняшки»: мандат на чистку рядов в политической и бюрократической инфраструктуре в регионах с низкой явкой и низким процентом у ЕР. Сбылось. Почти у всех губеров, отчисленных за неуспешность, результат по ЕдРу был ниже 40%. Всего таких «провальных» регионов было 26. К августу сменили губернаторов 17 из них: Архангельск, Волгоград, Приморье, Мурманск, Кострома, Саратов, Смоленск, Ярославль, Пермь, Ставрополь, Самара, Ленинградская область, Московская область, Свердловск, Иркутск, Омск и Карелия.
Нет, это не было «наказанием за отказ от вбросов». Это было наказание за неспособность организовать поддержку населения. Своеобразный формат демократии: не выдвижение достойных снизу, а снятие недостойных сверху. Кстати, при статистике выбываемости «17 из 26», г-н Белых со своими 35% 2013 переживет вряд ли. Я бы на его месте не стал и конца истории со спиртзаводом дожидаться.
Мандат на принятие жестких мер к олигархату, в особенности к интегрированному во власть, сбывался неоднократно: то у Дерипаски обыск, то у Малофеева прокуратура, то Вексельберга пытают за попилы в Сколково. Энергетиков и олимпстроевцев, а также героев подготовки к АТЭС и рыцарей ЖКХ, перечислять поименно не будем: их, натурально, под тысячу.
Еще в эту же строку: миру наконец предъявили Геннадия Тимченко, и он снизошел ответить на основные к себе вопросы. В другой год этого бы не случилось (собственно, и не случалось).
Возможность поставить некоторые эшелоны бюрократии под дополнительный контроль, легитимизированный народными настроениями, и осуществляемый силами гражданского общества, имеет место во множестве форм, хотя и с уклоном в пресловутую «урбанистику». Проблема в том, что при отсутствии настоящего, самодеятельного гражданского общества, имитировать его приходится самой власти. Подталкивая граждан к принятию хоть какой-то ответственности за свою судьбу, начали серьезно курочить ЖКХ. Думаю, введение отдельной (и довольно серьезной) платы за капремонт наконец заставит квартиросъемщиков отобрать управление домами у ДЕЗов и прикормленных ими УК, и взять свою жизнь в свои руки.
Между прочим, когда это случится — тут-то в России и начнется социальная революция, какой еще не бывало.
Низовые инициативы по выстраиванию общественных институтов, которые позволят государству отпустить часть функций, также начинают реализовываться. Мелких примеров не счесть, приведу крупные: Кургиняновский съезд родителей — один полюс данного явления, попытка ребрендированного ДПНИ сделать вид, что это они придумали визы со Средней Азией — другой.
Попутно зафиксируем: обладающие идеологией политические течения действительно работают. Коммунисты и националисты, на которых «гражданская платформа» весь год смотрела через губу, собирают вокруг себя каких-то живых людей. «Разгневанные аполитичные» в то же время собирают лайки. Видимо, для отчета — иного объяснения я не вижу.
Значимое изменение механизмов политического представительства регионов в ФС и ГД, т.е. освобождение от многих «партийно-списочных» персоналий, которые не смогут играть по новым правилам, также предвидится. Это будет вторая часть гудково-пехтинского балета, и увертюра к ней уже звучит. За серьезными дядьками из ставшей опасной политики начнут бежать разнообразные Бурматовы, мечтавшие въехать в хорошую жизнь на чужом мандате.
Сейчас трясется только верхушка айсберга — действующий состав Думы. По мере прохождения выборов по новым правилам, от вредных элементов будут постепенно очищаться и «тела» парламентских партий. За 2-3 избирательных цикла произойдет кардинальное обновление политической элиты.
Как видите, «дремучая и непрофессиональная власть» справляется с политическими задачами куда эффективнее современной, продвинутой, эмбиэйно-деривативной оппозиции. Главный вопрос политического влияния решен: Владимиру Владимировичу Путину удалось вернуться в Кремль и вновь подчинить себе еще не остывшие от чужих рук властные рычаги. Возможности момента отработаны Путиным более или менее успешно. Осталось чуток подкачать рейтинг; дело за этим не станет, потому что всем понятно, куда дует ветер, и какие паруса под него требуются.
Об этом ветре перемен, вдруг задувшем в социальной, экономической и главнейшей, идеологической сфере, мы поговорим в следующей части — «О Путине v2.0.13 и извивах партийной линии».
