В последние дни Дмитрия Гудкова и его семью посетили с обысками — как это стало привычным в России, под вымышленным, явно абсурдным предлогом. Я хочу выразить то, что задумывал и должен был сказать уже давно. Я восхищаюсь Дмитрием Гудковым и испытываю к нему глубокое уважение. Сердечно благодарю его. Этот человек имел все шансы устроиться комфортно, отсидеться, закрепиться и преуспеть, как говорится в этих кругах.
Золотой мальчик из семьи офицера спецслужб, который успешно построил бизнес в области охранных услуг. Получив образование на журфаке, он даже стажировался в газете «Сегодня» в её наилучшие времена, когда я там работал, хотя не помню его тогда. Затем депутатство по партийной линии, следуя по стопам отца. Всё выглядело идеально, как в хорошо смазанном лифте: нужно было лишь вальяжно прислониться к стенке и покрутить ключи от BMW, ожидая открытия дверей на новом этаже.
И вот вдруг Геннадий Гудков, его отец, совершил поступок, вырвавшись из этой золотой клетки. Он заговорил, замахнулся кулаком и прикрикнул на холуев вокруг. В ответ на это последовало немедленное наказание: его оттолкнули, исторгли, выкинули. Однако для Дмитрия это не стало гарантированной катастрофой. Наоборот: он мог бы повиниться, лизнуть тут и там, публично осудить отца или хотя бы пошутить над ним. Достаточно было промолчать, и всё было бы хорошо: простили бы, пустили бы, сделали бы примером «разумного поведения» и «надежного послушания». Лифт снова двинулся вниз.
Но Дима Гудков выбрал другой путь. Это не было резкое и необдуманное движение, сродни порыву. Нет, он последовательно, шаг за шагом, поступок за поступком двигался туда, где было опасно и неприятно, в «бесперспективное», и потом в «безнадежное», но в то место, где необходимо быть.
Еще в Госдуме, на последних месяцах своего депутатского мандата, понимая, что следующего срока не будет, он совершил множество незаметных, но крайне важных и смелых действий. Защищал тех, кого атаковали, требовал информации от чиновников, выдавал удостоверения «депутатских помощников» тем, кто рисковал, подписывал обращения и законопроекты, которые были заведомо безнадежными, но важными морально.
После этих событий я писал в момент очередной попытки Дмитрия преодолеть выборные барьеры, когда он снова остался в одиночестве против государственной машины: «Гудков нам нужен!». Он действительно мог бы принести много полезного в парламенте и на муниципальном уровне. Однако ему не дали такой возможности.
У него было еще несколько избирательных кампаний, включая успешную операцию «депутатский убер» на местных выборах 2017 года, когда вместе с Максимом Кацем и Виталием Шкляровым они привели к мандатам много замечательных муниципальных депутатов. С каждым новым решением он всё глубже погружался в опасную трясину оппозиционности, выходя на открытое поле, где нет прикрытия.
Все чаще он оказывался в автозаках, судах, спецприемниках, под штрафами и слежкой. Я уверен, его множество раз предупреждали – словом или молчанием, всякими ордерами и приговорами. Важно осознать, что поступки человека, у которого есть что терять, и который не может быть заподозрен в желании нажиться на фронде, стоят очень дорого. Такие поступки встречаются редко — не только в наше время, но и в любые другие времена, в любой точке мира.
В последнее время Дмитрий несколько раз отправлял мне ссылки на свои инициативы, проекты и статьи. Я читал и восхищался его настойчивостью и мужеством. Не всегда реагировал публично, но сейчас хочу сказать громко: Дима, вы редкий и сильный человек. Спасибо вам.
Хотелось бы надеяться, что всё будет хорошо, но не знаю, так ли это — скорее всего, впереди будут еще более трудные времена. Тем не менее, повторяю: Гудков нам нужен. Важно, чтобы он был с нами, хоть один такой человек.