С Аркадием Мамонтовым судьба свела меня в Москве летом 1995 года, после событий в Буденновске. Я был отправлен как специальный корреспондент «Коммерсанта», чтобы осветить те трагические и уже порядком подзабытые события, перевернувшие одну из страниц новейшей российской истории. О том, как все происходило, я написал книгу «Будённовск. Репортаж под прицелом». Встреча с Мамонтовым длилась всего пару минут, после чего я больше не видел его и не смотрел его репортажи. Но о некоторых из них расскажу ниже.
Несколько лет назад ушла из жизни жена моего друга. Удивительная по красоте и уму женщина, кандидат медицинских наук. Она страдала диабетом, и ей ампутировали ногу. Я не знаю, кто бы так мужественно держался, как она. Она просила не считать себя инвалидом и обдумывала, как адаптировать автомобиль под свой, как она считала, небольшой недостаток. Затем у нее начали отказывать почки, и она долго ждала своей очереди на пересадку. Не дожила.
Мамонтов создал спецрепортаж об убийцах в «белых одеждах», и, вместе с сотнями жизней, она ушла из этого мира. Дело врачей вскоре закрыли за недоказанностью, а российская наука еще больше отстала от мировой. Второй раз я увидел, и опять в записи, его работу о трех дурах, скромничающих на солее храма под автомойкой и другими заведениями РПЦ. На экране Буденновска Мамонтов с прокурорскими интонациями резонировал, клеймил и придавал анафеме дур, которых можно было отцовскими розгами считать главными врагами церкви.
Привожу конец главы «Солидарность» из моего «Будённовска»: «Никаких решительных действий ни боевики, ни федералы не предпринимали. С помощью переговоров удалось добиться лишь освобождения нескольких заложников и выдачи тел убитых в больнице милиционеров. Басаем продолжал настаивать на пресс-конференции, а власти весь день решали, стоит ли ему предоставить возможность встретиться с журналистами. Поскольку сотовым телефоном нас с Эдди Оппом перед отъездом не снарядили, первую информацию и фотопленки мы передали в Москву с кем-то из корреспондентов, которого сменил коллега. В итоге я договорился с двумя телевизионщиками из НТВ. Каждый день они ездили в Пятигорск перегонять свои съемки в Москву, наняв местного водителя.
В Пятигорске мы остановились на пару часов в гостинице «Интурист» у подножья горы Машук, рядом с местным телецентром. Я принял душ и поговорил с Москвой. На обратном пути в машине я вспомнил, что забыл заплатить за номер, и паспорт остался у портье. «Давай деньги», — сказали мне, — «паспорт завтра — привезем». Я прикинул, что больше 100 тыс. (старых) номер стоить не может, и отсчитал купюры. Через два дня мне вместо паспорта вручили записку спецкора НТВ Аркадия Мамонтова о том, что номер стоит гораздо дороже и что, пока я не расплачусь, мой паспорт будет у него.
«А где Аркаша?» — спросил я, полез в карман за деньгами. «Он в Москву вчера улетел», — пояснил его коллега. «С моим паспортом?» — «Ну, ты же должен», — спокойно сказали мне. Я тупо глядел на записку, меня оставили в зоне боевых действий без паспорта. Как купить билет в Москву? «Он что, обалдел?» — «Почему же, ты ему должен». Крыть мне было нечем. Тут в клубе дали связь с Москвой, и я, растолкав очередь, набрал номер, указанный в записке. На удивление, трубку взял сам Мамонтов.
«Ты что, мразь, действительно не понимаешь, что сделал?» — орал я в телефон. Мамонтов повесил трубку. Через неделю, когда все кончилось, он пришел на встречу со мной с двумя охранниками. Я взял паспорт, полистал его, все странички были целыми, и сунул документ в карман. Достал деньги и вслух пересчитал их, а затем как бы невзначай уронил на асфальт. Повернулся и пошел к машине, которая была в метрах пятидесяти. Перед тем, как уехать, я обернулся. Мамонтов на коленях, с красным лицом, собирал деньги. Его спутники молча смотрели мне вслед.
Журналистское безделье закончилось 16 июня около пяти часов вечера. В пресс-центр пришел офицер и сказал: «Записывайтесь, кто пойдет к Басаеву». Записались все, однако попасть в больницу удалось лишь избранным.
Билет на самолет в Москву мне продали по командировочному удостоверению, которое отметили подписями и печатью с волком Шамиль Басаев и его правая рука Асланбек Большой. Оба покойники.