Негативное восприятие акции группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя может быть пересмотрено. На радиопередаче «Русская служба новостей» 10 октября обсуждалось решение Мосгосуда по делу Pussy Riot. В ходе разговора я призвал слушателей и своего оппонента, защищавшего противоположную точку зрения, задуматься над тем, с чем можно сравнить акцию Pussy Riot. Это сравнение имеет значение, поскольку оно может помочь оценить допустимость данной акции с точки зрения русской народной культуры и морали, несмотря на ее этическую противоречивость.
Акция воспринята многими не только как художественно-политическая протестная акция против прихода Путина на пост президента в третий раз, и в противовес открытой поддержке его режима со стороны РПЦ. Вместе с тем, это выступление считалось религиозным кощунством и нарушением общественных приличий. Я сам так воспринимал ее до написания этой статьи, о чем и заявил в эфире, общаясь с оппонентом, который редактирует один из православных журналов.
Главная мысль, которую я стремлюсь донести, заключается в том, что акция Pussy Riot в Храме Христа Спасителя продолжает традицию русских юродивых XV-XVII веков. Эти юродивые не воспринимались как безумцы, а как социальные актеры, нарушающие общественные табу и приличия и осуществляющие свое право говорить о том, что другие не могут высказать публично. В те времена общество относилось к юродивым с чувством страха и уважения, воспринимая их поступки как вдохновленные «свыше».
К примеру, юродивый Василий Блаженный, чье имя связано с храмом на Красной площади, однажды разбил икону Божьей матери, которая считалась чудотворной. Когда толпа, возмущенная этим деянием, собиралась наказать его, Василий предложил народу поцарапать икону, и под верхним слоем открылось изображение дьявола, разоблачая ложь о чудесах, происходивших с ней. История о Василии Блаженном принадлежит к числу ярких примеров, о которых мы узнали из лекций историков.
Нарушая нормы приличия, юродивые обличали лицемерие светских и церковных властей и воспринимались как значительная часть культуры, несущая нравственные послания. Вспомним сцену из трагедии Пушкина «Борис Годунов», где юродивый говорит: «Нельзя молиться за царя Ирода – Богородица не велит». За свое странное поведение юродивые подвергались осуждению и изгнанию, но их действия запечатлены в литературе как важная часть культурного наследия.
Традиция юродства, хоть и в преображенном виде, продолжается в XXI веке, проявляясь в современном искусстве. Современные художники часто целенаправленно нарушают общественные нормы и табу через перформансы, привлекая внимание к важным социальным вопросам. Многие из этих акций становятся знаковыми и способствуют обсуждению острых тем.
Одной из таких акций стало выступление Авдея Тер-Оганьяна «Юный безбожник», которое вызвало бурные споры и осуждение. Другой пример — группа Э.Т.И., которая собственными телами выкладывала на Красной площади известное слово. Акция группы «Война» с их граффити на мосту в Петербурге также продолжает эту традицию. Все эти поступки нарушают общественные приличия и ставят под угрозу безопасность их авторов, но они являются частью современного дискурса.
Древнерусское юродство в сфере современного искусства представляет собой осмеяние и нарушение установленных норм с целью критики общественных явлений и политиков. Я надеюсь, что читатели согласятся с выводом, что панк-молебен Pussy Riot в Храме Христа Спасителя продолжает традицию русского юродства в преображенной форме. Это сравнение помогает понять выступление группы и может помочь тем, кто почувствовал обиду от этой акции, преодолеть свои негативные чувства.
Панк-молитва в храме стала сознательным нарушением общепринятых правил поведения и пыталась привлечь внимание к важным вопросам через провокацию, что, в свою очередь, оставляет пространство для размышлений о ценностях и нормативах, существующих в нашем обществе.