Те, кто с ностальгией вспоминает о времена СССР, где Церковь не мешала развитию молодого поколения, либо не знают, либо забыли о трагических событиях ХХ века. Большевики выступали яростными противниками веры и Церкви, и их планомерное уничтожение началось с первых дней советской власти, продолжаясь до войны. К началу Великой Отечественной церкви были практически разрушены. Примерно 250 епископов и около 200 тысяч церковнослужителей были убиты или замучены в лагерях. И хотя упоминаемое слово «примерно» здесь очень условное, точной статистики до сих пор не существует.
Сначала арестовывали священника, а затем, когда он отсутствовал, закрывали храм, аргументируя это тем, что, мол, раз священника нет, значит, и храм не нужен. Кресты срывали, колокола отправляли на переплавку, ценности забирали в казну, а иконы разрывали, помещая храмы под клубы или склады. В Петербурге к октябрю 1917 года количество храмов составляло 498, а к июню 1941 года — всего 8. По всей России для большинства верующих на сотни верст вокруг не оставалось действующих храмов. До революции каждый гражданин мог прийти в церковь, помолиться, причаститься, окрестить ребенка или отпеть покойного родителя. К 1940 году такой возможности не имел практически никто.
Статистика Киевской епархии выглядит следующим образом: в 1917 году было 1710 храмов, к 1940 году — всего 2, а в 1943 году — 318. Монастырей было 23 в 1917, 0 в 1940 и 8 в 1943. Количество священников сократилось с 1435 до 3, а дьяконов — с 277 до 1. Поразительно, что в 42-м году, когда Украина находилась под оккупацией, немцы разрешили открывать храмы и монастыри. Попробуйте представить себя на месте священника, который чудом спасся от большевиков. Для него служение Богу было превыше всего, и вот захватчики его народа открывают разрушенный храм, закрытый правителями его страны. Сердце действительно может разорваться от таких трагичных событий.
Попробуйте догадаться, что произошло с этими священниками после освобождения от немцев. Множество верующих, не желавших отказываться от своей веры, пытались защитить священников, погибших на фронтах гражданской войны, шли в лагеря и на верную гибель, произнося имя Бога. Подсчитать их количество невозможно. 4 сентября 1943 года митрополит Сергий (Страгородский) был срочно доставлен в Москву к Сталину. В его присутствии находились еще два митрополита: Алексий из Ленинграда и Николай из Киева. Сталин объявил, что Церкви разрешено открывать учебные заведения, издавать печатные материалы и создавать Синод.
Иерархи предложили провести Собор через месяц, но Сталин настоял на том, чтобы он состоялся через 4 дня. В Соборе 8 сентября приняли участие 19 иерархов, представляющих оставшийся епископат. Все они единогласно избрали митрополита Сергия Патриархом Всея Руси. Спешка была вызвана визитом делегации Англиканской Церкви, которая стремилась увидеть наличие верующих в СССР. Представить избранного Патриарха и возрождённые церковные институты было важно для имиджа страны.
Храмы, которые уцелели, были переполнены. Приближалась Тегеранская конференция, и Сталин хотел выглядеть легитимным правителем, от которого сняты обвинения в преследовании верующих. Все уступки, сделанные Сталиным, были расчётливыми политическими манёврами. Свобода, предоставленная Церкви, не была полноценной — она ограничивалась территорией храма. В семинариях принимали не более 60 студентов в год, а до 1956 года не было напечатано ни одного экземпляра Священного писания. Большинство храмов так и не было открыто, а вертикаль власти усиливалась.
С сентября 1943 года для Русской Православной Церкви начался этап выживания, который длился до 1990-х. Мирная социально-политическая революция 1987-1991 годов принесла реальную свободу вероисповедания, освободив Церковь от ограничений и вернув ей сохранившиеся храмы. С этого времени началось возрождение религиозной жизни в России. Как идёт этот процесс — это уже отдельная тема. Уничтожение длилось 70 лет, а возрождение — всего 20.
