Вышла книга о великом русском художнике Станиславе Михайловиче Никирееве (1932 – 2007) – «ПЕРВЫЕ НИКИРЕЕВСКИЕ ЧТЕНИЯ» (Тамбов, 2012 г., издательство ИП А.В. Чеснокова. Формат 60х84/16, объём 11,6 уч. п. л., тираж 150 экз.). Выход книги был приурочен к 80-летию художника, однако многие его друзья и коллеги выразили желание участвовать в данном проекте, что привело к небольшой задержке публикации.
Когда мне позвонили из Тамбова, где готовилась книга, я с радостью согласился написать о Станиславе Михайловиче, с которым меня связывала многолетняя дружба. Предлагаю вниманию читателей сокращённый вариант моей статьи, вошедшей в книгу.
Десница великого мастера
С течением времени меняются привычки и устои людей. Стало модно быстро возвышать артистов, певцов или художников до небывалых высот. Сыграл несколько ролей, спел популярные песни или нарисовал что-то в стиле чёрного квадрата – и вот, он уже звезда. На фоне этого порой остаются незамеченными великие личности, которых мы опасаемся назвать таковыми. Важно понимать, что каждый должен получать признание по заслугам.
В Подмосковье жил великий русский художник, народный художник России, действительный член Российской Академии художеств, лауреат Государственной премии имени И. Е. Репина, выдающийся мастер офорта и рисунка Станислав Михайлович Никиреев (07.11.1932 — 24.08.2007). В России нет другого графика, который мог бы сравниться с ним, а на международной арене он был одним из лучших. Это мнение не только моё; это мнение профессионалов и всех, кто знаком с его творчеством.
Работы Никиреева находятся в Третьяковской галерее, других ведущих музеях мира и включены во множество изданий как в России, так и за рубежом. Признание настоящих мастеров сегодня крайне важно, поскольку культурное пространство засорено поверхностными явлениями, стремящимися затмить истинные таланты.
Какая же альтернатива подобным нашествиям на культуру? Прежде всего, это пропаганда настоящего искусства. Творчество Станислава Никиреева – это живительный источник, который показывает, что такое истинное ИСКУССТВО.
Однако зрители часто пренебрегают графикой, считая, что изобразительное искусство ограничивается живописью и скульптурой. Но это заблуждение: всё зависит от человека и его таланта. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на работы Никиреева. Его произведения поражают совершенством композиции и мастерства, и трудно найти что-то подобное.
Созданные им офорты и рисунки, в основном чёрно-белые, передают удивительные оттенки цвета, воздух, глубину небес, запах земли и жизнь её удивительных обитателей. «Как это возможно?» – недоумевают зрители и коллеги, ведь так создавать мог только он – Станислав Никиреев.
Трудно поверить, что такое волшебство можно изобразить просто иглой или карандашом. Никиреев использовал уникальную технику: полутона создавались не штриховкой или растушёвкой, а точками. Этот метод хорошо известен в полиграфии, но в изобразительном искусстве стал настоящим ноу-хау. Станислав Михайлович с трудом наносил сотни и тысячи точек на каждый квадратный сантиметр, создавая удивительную бархатистую фактуру и плавные переходы. Вот где истинное колдовство и мастерство!
Никиреев радовал нас и великолепными живописными работами, написанными в молодые годы. Его чувство цвета, тона и композиции предвещало ему успешную карьеру живописца, но он выбрал путь графика и стал великим художником России.
После окончания Суриковского института Никиреев вернулся в родной Подольск, но его не приняли в местную мастерскую, сказав, что графиков не нуждаются. Он продолжал работать у себя дома. Позже, став известным, ему предлагали мастерские в Химках и Москве, но он предпочёл оставаться в Подольске и работать в своей двухкомнатной квартире.
«Зачем мне мастерская?» – полушутя, но с грустью спрашивал он. «Когда устаю от работы, я открываю свою коллекцию – и это для меня лучший отдых. Она всегда рядом». Станислав Михайлович говорил о своей уникальной энтомологической коллекции, насчитывающей сотни коробок с бабочками и жуками. Были у него даже экземпляры, которых больше нет ни у кого в России. Один из жуков Никиреев обнаружил сам, путешествуя по Грузии. Эта коллекция – результат многолетнего труда и любви к природе, являлась для него второй профессией.
Станислав Михайлович также был страстным путешественником, объездив полмира – от африканских пустынь до вершин Гималаев. Он любил спорт, особенно футбол, и даже в тяжёлые времена продолжал создавать новые шедевры и искать уникальные экземпляры для своей коллекции.
Наша дружба с семьёй Никиреевых, включая супругу Ларису Давыдову, укрепилась, когда мы старались поддержать его в последние годы. Во время бесед с ним поражало, что он, отвечая на вопросы о своём творчестве, с азартом рассказывал о других художниках, например, о самоучке Иване Селиванове или грузинском художнике Гурами Доленджашвили.
Последние месяцы своей жизни Станислав Михайлович занимался написанием воспоминаний о забытых художниках, с которыми он встречался. Его язык был необыкновенно ёмким и выразительным, и все его цитаты я привожу в первозданном виде, чтобы передать «вкус» его слова.
«Я пишу об этих маленьких людях, которые не были настоящими художниками, но делали вид, что ими являются. Я их всех помню, и кто ещё о них напишет?» – делился он. Станислав Михайлович был и рассказчиком отличным, и мы слушали его, затаив дыхание.
Вспоминая Пензу, он говорил о жизни на набережной реки Суры. После окончания училища он попал в армию, но даже там продолжал творить, создавая картины на военные темы. Эти три года не вычеркнули его из жизни: «Польза есть даже в болезни», – говорил он.
Спрашивал его о наградах: «Все регалии, конечно, приятны, но фактически они ничего не значат». Он ценил талант, но понимал, что для многих артистов важна популярность. Станислав Михайлович всегда возвращался к теме настоящих художников, говоря о забытых именах, таких как Веня Сафонов и Женя Самсонов.
Привожу репродукции трёх работ Мастера, которые он подарил мне. Другие произведения Никиреева можно увидеть в интернете.