Судьба обошла меня стороной, но от жены я слышал, как в народе бушуют обсуждения вокруг Нобелевской премии Алексиевич и её лекции. По словам супруги, публика становится всё более взволнованной. На днях и Самодуров высказал свои мысли на ту же тему. Это вызывает горечь, ведь люди, в принципе, достойные…
Не хочу быть излишне политкорректным, поэтому сразу отмечу: приличный человек не может возмущаться ни премией, ни лекцией. В данном случае дело не в политических взглядах. Нобелевский комитет имеет свою историю, полную сомнительных решений. Достаточно вспомнить ситуацию с премией, присуждённой Шолохову, и не-премией Толстому. Список подобных эксцессов длинный, и политическая ангажированность комитета, мягко говоря, тоже не всегда исключалась. Поэтому, если человек никогда не слышал имени Алексиевич, он может предположить, что здесь не всё так просто. Но стоит начать читать её произведения, как с первых строк осознаёшь: нет, здесь ситуация иная, и Нобелевский комитет действительно выбрал правильно. Наряду с Пастернаком, трудно выделить ещё одного столь же достойного русского лауреата, даже включая Солженицына, учитывая, что премия была вручена ему до «Архипелага». Я говорю не о политической позиции, а о качестве текстов, о их эстетической ценности.
Именно поэтому приличный человек не может быть злопыхой в отношении Алексиевич. Кто такой приличный человек? Это тот, кто обладает развитым этическим чувством, совестливый. На определённом уровне развития этическое чувство неразрывно связано с эстетическим, а также с мудростью. Все три аспекта – это проявления широты сознания. Когда человеку открывается мир во всей его сложности, он видит его значительно более многогранным, чем в повседневных состояниях сознания.
В чём заключается работа художника? Об этом замечательно писал наш психолог Лев Семенович Выготский почти сто лет назад. Художник объединяет различные ракурсы и взгляды на одно и то же явление в одном фокусе, позволяя ему предстать объемно и многогранно, открывая необычные связи. Возникает эстетическое чувство – яркое и нестандартное. Его также называют чувством гармонии, поскольку оно раскрывает соотношение между разными сторонами реальности. Этот процесс можно сравнить с увеличительным стеклом, фокусирующим солнечный свет и превращающим его в огонь. Художественное произведение именно и зажигает этот внутренний огонь, но только если «дрова» сухие. Иначе, что можно разжечь? Увы, наши «дрова» за последние 25 лет сильно отсырели.
Может ли художник использовать средства документалистики? Да, сколько угодно, если они приводят к результату. В качестве примера можно привести Солженицына, и его «Архипелаг» – выдающееся документальное произведение. Подобные примеры можно найти у Ромма с его «Обыкновенным фашизмом», а также в художественной фотографии. Портреты и пейзажи тоже являются искусством, не меньшим, чем картины на мифологические сюжеты. Важно не то, что изображает художник, а как он это делает.
Возьмём Нобелевскую лекцию Алексиевич. Прочитайте её, и с вами произойдёт одно из двух: либо вы ощутите душевный подъем, испытаете слияние любви, надежды, веры, слёз, горя и жалости, либо же вы не испытаете ничего, кроме скуки и раздражения. Этот простой опыт расскажет о вашем уровне развития – как эстетическом, так и этическом, и, в конечном итоге, о том, насколько вы приличны.
Если после прочтения вас будут терзать мысли о том, что Алексиевич не русская, а полу-украинка или полу-белоруска, это будет означать, что ваш уровень развития всё ещё очень низок. Украинцы, белорусы, «русские русские», русские евреи, грузины и татары – все мы составляем один народ. Народ, говорящий на русском языке, мыслящий по-русски и живущий по-русски. С нашими «косяками», но и с русскими взлётами или, во всяком случае, мечтой о них. Даже если бы Алексиевич была негритянкой, она всё равно была бы русской писательницей. Да, и белорусской тоже. Но прежде всего – русской. Как Окуджава, Искандер, Айтматов, Василь Быков, Пастернак, Бабель, Мандельштам, Блок, Фет… Большая русская писательница. Даже несмотря на то, что не все её культурно-исторические и психологические оценки точны. (Они и у Толстого с Пушкиным не всегда были точны – но именно в этих неточностях проявлялась их гениальность.) Существование такой большой русской писательницы могло бы служить поводом для гордости и основанием для надежды. Но, конечно, не в том обморочно-замороченном состоянии души, в котором мы находимся сегодня.