Военная прокуратура нуждалась в ремонте, и для этого был найден подрядчик. Подрядчик, в свою очередь, нанял работников, которые трудились, но не получили оплаты. В результате они отказались работать. На их место пришли другие мастера, но ситуация повторилась: деньги им также не заплатили, и они покинули объект, начав добиваться своего права. Пока эти люди искали справедливость, на ремонт военной прокуратуры уже наняли третьих работников. Такой подход позволяет значительно экономить ресурсы.
Я связывался с ними и посоветовал обратиться в мирную прокуратуру для подачи жалобы на военную. Там им предложили пойти в суд. Действительно, куда мирной прокуратуре против военной? Не знаю, как помочь, но постараюсь разобраться.
Пришла молодая женщина с ребенком, которому год и десять месяцев. Ребенок сильно болеет, и ей нужен портативный кислородоконцентратор, стоимостью тридцать тысяч рублей. Для них это вопрос жизни и смерти, и я решил помочь.
Затем появилась другая женщина, беженка из Одессы, с тремя детьми. Я спросил, что у них произошло, и она замялась. «Мужа могли призвать в армию», — ответила она. Не могу судить о ее статусе, но постараюсь помочь.
Еще одна женщина пришла рассказать, что на фронте погиб ее отец, которого она почти не помнит. «Неужели мне ничего не полагается по категории «Дети войны»? – спрашивает она. – Закон ведь есть!» Я вынужден был сказать, что такого закона не существует.
В 2004 году, будучи молодым депутатом, я обратился к представителю правительства с вопросом о принятии этого закона. Он ответил: «Невозможно, это самая большая категория населения». Но время прошло, и сейчас эта категория уже не так велика, и я уверен, что можно было бы ввести компенсации. Это стало бы настоящим знаком уважения к памяти погибших, особенно на фоне затрат на Сочинскую Олимпиаду.
Множество людей по-прежнему ищет работу: экономисты, юристы, адвокаты и даже журналисты. Пришел хороший парень по имени Игорь. У него есть работа, но он мечтает трудиться по специальности. Однако он стал инвалидом после попытки ограбления, и теперь хочет работать помощником системного администратора или в техподдержке. Это реально толковый человек, надеюсь, кто-то его заметит.
Затем пришла Оксана с онкологией. У нее 10-летний сын, и когда-то она была обеспеченной и успешной в бизнесе. Болезнь забрала все, и она боится, что умрет, оставив сына на улице. Я сказал ей прямо, что умирать нельзя, и она сама это понимает.
Пришла также женщина с мужем-ветераном Афганистана. Их семья долго ожидала жилья – с 2002 года. Но муж умер за несколько дней до получения квартиры, и ей теперь отказывают в жилье, ведь в законе сказано, что только одиноко проживающая вдова может получить его, а с ней живет 28-летний сын с семьей.
Мы ищем варианты, поскольку сумма в 700 тысяч рублей может стать решением. Есть еще одна женщина с Артиллеристов, которая живет в своем доме и работает уборщицей. У нее двое детей, и она не имеет водопровода, поэтому ходит за водой на колонку. Я понимаю, что для некоторых это может показаться обычным, но в XXI веке, в супердержаве, это совершенно недопустимо. Для решения проблемы требуется 40 тысяч рублей.
Некоторым пенсионерам, которые получают минимальные 8803 рубля, приходится спрашивать, как жить. Одна женщина даже вынуждена выплачивать кредит, взятый на похороны мужа, вычитая половину своей пенсии. Я рассказывал о дядьке, который 30 лет провел в тюрьме и ищет работу. Ему прислали 800 рублей на телефон из Германии, и он был очень тронут этим жестом благотворительности.
Кто-то обязательно оставит комментарий о том, что все эти действия являются ручным управлением и необходима система. Я отвечу, что попытки создать идеальное управление проводились и ранее, но ни одна система не может учитывать всего. Поэтому людям важно отслеживать недостатки системы и пытаться их исправлять.
Помните, я рассказывал о Наташе, живущей в Доме инвалидов, которая рисует картины, используя зубы? Мы договорились отправить ее в Курган на операцию, после которой она сможет рисовать по-настоящему. Спасибо всем, кто помогает.