В понедельник ушел из жизни Виктор Анпилов, лидер движения «Трудовая Россия», чья звезда взошла в осень 1993 года. Он стал одним из первых, кто прибыл в Останкино вечером 3 октября по призыву Александра Руцкого. За несколько часов до начала штурма телецентра Анпилов пытался убедить сотрудников МВД сдать позиции, однако они остались непреклонны. Несмотря на отсутствие огнестрельного оружия, у них были только бронежилеты, каски и резиновые палки. Если бы не помощь отряда специального назначения «Витязь», исход противостояния президента и Верховного Совета мог бы сложиться иначе.
Будучи одним из самых заметных уличных политиков 1990-х, Анпилов исчез из политического поля в 2000-е, как и сама уличная политика. Пропали голоса и многих других оппонентов первого президента, которые когда-то проводили многотысячные акции с лозунгом: «Банду Ельцина – под суд!». Геннадий Зюганов, который превратился из главного оппозиционера в рядового парламентария, больше не претендует на власть, как и Аман Тулеев, трижды выдвигавшийся в президенты и ставший символом стабильности на региональном уровне.
Александр Руцкой, который после думской амнистии сумел избраться губернатором Курской области, сейчас полностью отстранен от политики. В 2016 году его не допустили до выборов в Курскую областную Думу из-за, по всей видимости, недостаточного количества достоверных подписей. Пропали в тени и те, кто в 1990-е находился по другую сторону баррикад. Сооснователь «Яблока» Юрий Болдырев сейчас участвует в постоянно действующем совещании Национально-патриотических сил, о которой трудно узнать без поиска в Google.
Экс-лидеры СПС Анатолий Чубайс и Сергей Кириенко, пережив смену эпох, влились в когорту новой элиты. Павел Крашенинников, бывший однопартиец, также стал частью «Единой России» в начале 2000-х. В большой политике больше нет самостоятельной роли и у крупного бизнеса, который присягнул на верность Кремлю после арестов таких предпринимателей, как Владимир Гусинский («Медиа-Мост»), Яков Голдовский («Сибур») и Михаил Ходорковский («ЮКОС»). Бизнес «проглотил» обвальную национализацию активов, после которой доля госсектора в экономике увеличилась с 35 до 70% ВВП в период с 2005 по 2015 годы, согласно оценкам ФАС.
Такой изгиб судьбы для столь различных людей закономерен для эпохи застоя: политика оставляет лишь один выбор – исчезнуть из публичного поля или тихо слиться с правящей элитой. Остаться независимым можно, но это сопряжено с серьезными рисками, как показало убийство Бориса Немцова. Однако это не значит, что так будет всегда. Эпохи постреволюционной реакции кратковременны с исторической точки зрения. Рано или поздно застой сменится новой Оттепелью, которая оживит политическое поле.
На нем появятся новые революционеры и реформаторы, против которых поднимутся защитники старого порядка, эксплуатирующие ностальгию поколения по молодости, как это делали коммунисты в 1990-е. Вопрос лишь в том, будет ли это поле зачищено новым русским Бонапартом, приходящим к власти на фоне усталости общества от революционных невзгод.