В Москве на днях прошли шестые по счету «Ходорковские чтения», организуемые ежегодно обществом «Мемориал», институтом «Общественный договор» и фондом ИНДЕМ. Форум вновь собрал весь цвет российского демократического экспертного сообщества и искал ответы на вопросы о возможных выходах из экономической и научно-технической отсталости, а также из бесконечного, как сериал ужасов, «дела ЮКОСа». Выводы из целого дня первоклассной дискуссии не радовали. Власть сводит модернизацию к имитации, как и всего остального, на деле не проявляя интереса к развитию страны.
Реформаторские силы и слои слабы и разобщены. Судьбы Ходорковского и Лебедева полностью зависят от В. Путина, и только уникальное стечение обстоятельств может привести к решению об их освобождении. Тон дискуссии задали Евгений Ясин и Сергей Алексашенко, продемонстрировав крайне негативное влияние «дела ЮКОСа» (в широком контексте) на деградацию государственных институтов, правоохранительной и судебной систем, рост коррупции, снижение деловой активности и низкий уровень инвестиций.
Если до начала нынешнего кризиса влияние «дела ЮКОСа» компенсировалось хорошей внешней конъюнктурой и притоком нефтедолларов, то кризис продемонстрировал, что благоприятной деловой среды, способной компенсировать экспортные потери за счет активности бизнеса, в стране не существует. В России сформировалось поколение запуганных государством бизнесменов с коротким горизонтом планирования и инвестиций, которые боятся тюремного заключения и отъёма собственности. «Энергия деловой активности убита», – отметил Ясин, добавив, что если что-то и останется в истории правления Путина, так это «дело ЮКОСа», как квинтэссенция этой эпохи.
В результате общее мнение бизнеса – «дела здесь вести нельзя», что значит, что с течением времени негативное влияние «дела ЮКОСа» на развитие страны не только не сокращается, но нарастает. Президент Медведев пока не убедил экспертное сообщество в серьезности своих планов модернизации. Сергей Гуриев отметил, что по уровню ВВП на душу населения Россия ныне сравнима с Южной Кореей 11-летней давности. Однако тогда Южная Корея была намного выше нынешней России в международных рейтингах инвестиционной привлекательности, делового климата, верховенства права и защиты собственности, качества государственного управления и институтов. Это обеспечило ей приток инвестиций и быстрый экономический рост.
В России же задача резкого повышения качества институтов даже не ставится. Более того, в богатых природными ресурсами странах со слабыми государственными институтами «элита» часто не заинтересована в развитии – ей хватает коррупционного раздела имеющегося сырьевого «пирога». Исходя из этого, основной сценарий развития вывел Гуриев: «сценарий 70-80», что означает, что при ценах на нефть 70-80 долларов рейтинг власти будет 70-80%, а в стране наступит застой, наподобие того, что наблюдался при дорогой нефти в СССР в 1970-80-е годы. Тот же прогноз дает и Александр Аузан: «корабль тонет, но очень медленно».
Михаил Делягин убежден, что истинная цель власти состоит в поддержании отсталости страны и обогащении правящей бюрократии. «Идея общественного блага – это враждебная пропаганда Голливуда», – процитировал он неназванного чиновника. Развитие и модернизация невыгодны бюрократии, захватившей власть и собственность в стране, так как это приведет к конкуренции и появлению новых независимых сил, требующих отчета и перекрывающих коррупционные потоки.
Реальные действия, предпринимаемые российскими властями, вступают в прямое противоречие с заявленными ими задачами модернизации. Модернизацию могут осуществить только свободные и инициативные люди, однако именно они наиболее подвержены преследованию со стороны государства. Как можно (по инициативе Кремля) одновременно проводить «Зворыкинские чтения» в честь русского инженера, изобретшего телевидение, и шельмовать всемирно известного шахматного гения Гарри Каспарова? Как можно призывать иностранных ученых и инженеров в строящийся «инноград» Сколково, одновременно удерживая в тюрьме десятки российских ученых «за шпионаж»? Как можно привлекать западных инвесторов, если собственные предприниматели, такие как Е. Чичваркин, вынуждены бежать из страны, где им угрожает арест и отъем бизнеса?
На эти вопиющие противоречия обратил внимание Дмитрий Зимин. Очень трудно ответить на вопрос – существуют ли в российском обществе социальные силы модернизации? По данным Татьяны Малеевой, средний класс в стране не растет и составляет не более 20% населения. Основная масса населения – 70% – «зависла» между средним классом и 10% совершенно нищих. Это большинство пассивно, но именно от него зависит развитие страны. Средний класс вряд ли станет мотором реформ – не менее половины в нем составляют чиновники, силовики и служащие госкорпораций, не заинтересованные в изменениях.
Возможно, потенциал для перемен есть в городских слоях. Недавно в Перми прошла общественная кампания против отмены выборов главы города. Выборы в итоге были отменены, но общественность одержала бесспорную моральную победу над властями. Примеры успешной городской самоорганизации общественных сил дают Калининград, Иркутск, Екатеринбург и десятки других городов страны.
Выхода из «дела ЮКОСа» по-прежнему не видно. Адвокат Юрий Шмидт вновь продемонстрировал абсурдность обвинений по делу, идущему в Хамовническом суде Москвы, указав на неразрешимые противоречия в позиции обвинения и государства. В зарубежных судах продолжатся процессы с хорошими шансами на успех Ходорковского и Лебедева. Тем не менее, судья Данилкин продолжает играть на стороне обвинения, условия содержания подсудимых под стражей постоянно ужесточаются, редкие положительные решения по частным вопросам не исполняются, а под «дело ЮКОСа» регулярно переиначивается вся российская правоохранительная система.
Вывод Шмидта: Путин может принять решение об освобождении Ходорковского и Лебедева только в том случае, если совокупный ущерб его интересам от их удержания в тюрьме однажды превысит страх перед их освобождением. Кирилл Рогов описал российскую систему как кромешный ад правил, соблюдение которых ведет к гораздо более высоким издержкам, чем их нарушение, и где чиновники продают отдельным лицам и компаниям эксклюзивные права на нарушение этих правил. В то же время «борьба с коррупцией» является частью насквозь коррупционной системы, представляя собой лишь процесс постоянного пересмотра чиновниками «правил», когда всякий раз требуется договариваться заново.
Ярким, но ужасным примером такой продажи прав на нарушение правил стала история с сгоревшим пермским клубом «Хромая лошадь». Где же выход из этих «кромешных правил» и «кромешного менеджмента»? Ясного ответа на этот ключевой вопрос «Ходорковские чтения», к сожалению, не дали.