Итак, начиная с недавнего времени, иностранный грант на научные исследования в РФ можно будет получить только через Министерство образования и науки. Оно должно решить, будет ли разрешено иностранному фонду финансировать российских ученых. Об абсурдности этой процедуры сказано много, и добавить нечего. Однако пока неясно, зачем это было нужно? Где рациональная причина этого решения? Несмотря на критику со стороны части общества, нельзя считать, что российская власть состоит только из людей, желающих навредить народу. Власть, по крайней мере, ее верхушка, это рациональные и трезвомыслящие люди, и их действия обусловлены расчетом.
Во-первых, стоит отметить, что это не про науку, и вряд ли скажется на жизни ученых. Вспомните, уважаемые коллеги, когда в последний раз вы или ваши знакомые получали гранты от зарубежных фондов, которые поступали на счета вашего института или университета. Вряд ли это была недавняя практика. Таким образом, суть вопроса не имеет отношения к науке. Уверен, что речь идет о той же истории, что и с НКО-иностранными агентами. Власть стремится лишить политическую оппозицию финансирования, и это всё. Если вас тревожит, почему речь о научных грантах, то всё просто: под маской грантов можно легко финансировать оппозиционную политическую деятельность.
Физики, химики и биологи, работающие в государственных вузах и научных институтах, могут не беспокоиться о зарубежных грантах, если они за ними обратятся. Разрешение, скорее всего, будет выдано, хотя процедура может оказаться непростой. Однако деньги до ученых в конечном итоге дойдут, а вот до остальных… В принципе, я считаю, что политические партии и политики не должны получать финансирование из-за рубежа, так как в таком случае у них может возникнуть конфликт интересов. Теоретически, я бы поддержал законодательные ограничения на такое финансирование, или хотя бы его обязательное декларирование.
Кажется, российские власти стремятся к этому, и возмущаться тут, казалось бы, нечем. Но есть одна важная деталь: финансовые источники внутри страны для реальной оппозиции уже давно перекрыты. Для этого не понадобилось принимать громких законов, всё сделано с помощью административных методов. Спонсировать кого-то можно только с ведома власти. Наивно думать, что можно просто взять и передать деньги кому-то без последствий — вспомните судьбу Ходорковского. Для обывателя, сидящего перед телевизором, политическая борьба сводится к интервью, телешоу и митингам. Но на самом деле, работа в политике на 90% определяется финансами.
Задача непростая, но в нормальном государстве она решаема. В большой стране всегда можно найти меценатов и спонсоров, желающих поддерживать определенные политические силы. Чаще всего это крупные компании, так как членские взносы покрывают лишь малую часть затрат. Можно иногда собирать деньги через частные пожертвования, как это делали Навальный или Пархоменко, но это не может стать стабильным источником для длительной политической работы. Когда же бизнесмен решается поддержать оппозицию, это воспринимается как акт гражданского мужества. Что же остается делать оппозиции? Идти на поклон к различным магнатам, что, собственно, и нужно власти.
Итак, что мы имеем? Заниматься политикой могут себе позволить лишь богатые люди, фанатики или те, кто нашел спонсоров. Этот круг очень узок. Приток новых людей в политику и неподконтрольные власти общественные движения практически перекрыт. Перед каждым потенциальным активистом встает вопрос: ‘На что мне жить?’ Остается заниматься общественной деятельностью в свободное от работы время. Власть это устраивает, так как такие люди не представляют угрозы.
В качестве показательного примера можно вспомнить Михаила Гельфанда. Сейчас его, хотя и с натяжкой, можно назвать политиком, но он остается действующим ученым и профессором. Многие знают, сколько времени он уделяет общественным делам, например, борьбе с фальшивыми диссертациями. Тем не менее, один Гельфанд не сможет изменить ситуацию в науке или в стране в целом. Для этого необходима систематическая работа, которую недоступно осуществить только на энтузиазме отдельных людей. Если его деятельность станет нежелательной, власть легко сможет её прекратить законными методами.
Например, Гельфанд может потратить рабочее время на интервью для телепередачи, и дирекция института составит акт об отсутствии на рабочем месте. Два акта — и увольнение по закону. Захочет поехать в командировку, а ему не подпишут документы. Я сам сталкивался с подобной коррупцией, из-за чего был вынужден уволиться и уехать за границу. И тогда многие столкнутся с выбором: спокойная работа или активная общественная деятельность. Очевидно, какой выбор сделает нормальный человек. Если кто-то до сих пор мечтал заниматься любимым делом, получая иностранные гранты и не зависеть от власти, для таких мечтателей и было разработано новое распоряжение правительства о порядке получения грантов. Вот, собственно, и всё.
