Сегодня утром я слушал разговор Матвея Ганапольского с дирижером Мишей Аркадьевым и художественным руководителем филармонии во Владивостоке Татьяной Сергеевой. У меня возникло такое раздражение, что не могу оставить это без внимания.
Миша Аркадьев был аккомпаниатором у Дмитрия Хворостовского, сыграл массу концертов и записал несколько дисков, прекрасно себя чувствовал. Он даже помог мне с деньгами на издание моей первой книги, просто подарив их. Но у него есть идеи о служении людям, и он решил бросить свою успешную карьеру, уехав дирижером в провинцию, не в Германию, где у него был собственный фестиваль, а в Волгоград. Три года он там бедствовал, пытаясь поднять оркестр, который в итоге закрыли.
Вернувшись в Москву, я говорил ему: «Миша, поезжай в Германию, Англию или Францию. Ты композитор, и там были бы концерты твоих сочинений». Но он выбрал Владивосток, где жил на тысячу долларов в месяц — в пять раз меньше, чем зарабатывал с Хворостовским. Он старался, как мог, привез в Владивосток десятки знаменитостей с концертами, и оркестр заиграл так, что это сложно представить для провинциального коллектива, который долгое время находился в упадке.
Заработная плата музыкантов в этом оркестре была 800 долларов в месяц. Миша находил спонсоров для покупки инструментов, привлекал южнокорейских музыкантов для стажировки. Он не только работал с оркестром, но и ездил по провинциальным школам Сибири, проводя мастер-классы для учителей музыки. Его концерты проходили в Карнеги-холле и Ла Фениче, оплата за мастер-классы была всего 1 доллар в час.
Несколько месяцев назад он вступил в «Солидарность», и я не уверен, есть ли в Владивостоке еще хоть один член этой организации. Он — гениальный музыкант, и я говорил ему: «Зачем тебе это? Какая солидарность, с кем?» На что он ответил, что нужно что-то делать.
Во Владивостоке, где губернатор Сергей Дарькин строит мост на остров Русский, Союз композиторов недавно вступил в Народный фронт. Миша прислал мне письмо о том, что он выходит из Союза композиторов, назвав это позором. Он ожидал, что я опубликую его заявление, но я понимал, чем это может обернуться. Я написал ему: «Ты с ума сошел! Ты же руководишь государственным оркестром. Они тебя сожрут, и никто не заметит». Но он был убежден, что его концерты вдохновляют людей.
В итоге я отказался публиковать его письмо, но он отправил его Льву Рубинштейну, и оно было опубликовано. Я думал, что талантливых людей надо беречь. Лев Семенович, сам обладая талантом, считал, что человеку не следует мешать действовать, даже если это может привести к печальным последствиям.
Не прошло и двух недель, как его уволили. Владивосток не возмутился, и Союз композиторов тоже остался в стороне. Я слушал, как Миша спокойно говорил, что у него все в порядке, но он не мог честно признаться, что жертвует своим благосостоянием ради оркестра и учителей музыки.
Комментируя его увольнение, пресс-секретарь Путина заявил, что оно не связано с его письмом о «Солидарности». Это странная формулировка. Художественный руководитель филармонии, Татьяна Сергеева, озвучила, что она недовольна его работой, утверждая, что он часто отсутствует.
Я знаю, что он отсутствовал не по своей воле — они платили ему так мало, что он не мог даже позволить себе билет в Москву. Несмотря на его достижения и ученую степень, Сергеева не спешила благодарить его за работу. Меня злит, что я не смог его остановить. Он — гений, но в то же время, может показаться, что он слегка недалек. Какой же смысл в этой солидарности, если проблема в самой системе? Остальные просто не понимают, что происходит.