Все-таки, что ни говори, интернет бывает полезен. По крайней мере, для расширения кругозора. Зайдешь порой в сеть — и узнаешь такое, о чем ни в сказке сказать, ни в законе написать. Например, с удивлением обнаружил я, что «зеленые» в Германии выступали за полную легализацию педофилии (!). А именно, в обращении «Против дискриминации сексуальных аутсайдеров» предлагали изменить соответствующие статьи уголовного кодекса Германии таким образом, чтобы «уголовному преследованию подвергались только те сексуальные действия в отношениях с детьми, которые были совершены под угрозой или в результате применения силы». Любые половые контакты по согласию должны были быть разрешены. Ужас-ужас, правда? Нет. Не ужас, а гораздо хуже — добровольное сумасшествие одних, под маской толерантности недобровольно навязываемое другим. Толерантности политсексуальной, в разных формах политической «геятельности». А ну как педофилы пойдут по стопам геев, и в результате в толерантной Европе педофилию легализуют?
Представьте: а ну как в одной из уважаемых стран Европы педофилы самоорганизуются, совершат массовый каминаут, создадут партию, пройдут в парламент, выдвинут законопроект, приведут широкие исторические аргументы — мол, это вовсе не преступление и не психическое отклонение, поскольку свойственно определенному проценту населения и существовало в истории человечества с незапамятных времен… И в итоге продавят соответствующий закон? Конечно, я иронизирую. Да, это утопия. К счастью. Пока. А теперь давайте поразмыслим серьезно.
«Мультикультурализм» проявляется в том числе и в различном отношении к педофилии в разных государствах. Есть страны, где с педофилией борются непримиримо. А есть, к сожалению, и такие, где она чуть ли не узаконена. В 90-е и в начале 2000-х Россия относилась к числу государств, в которых наказание за педофилию было очень мягким, и в результате стала чуть ли не «меккой» для педофилов из стран Запада. С тех пор законы в стране изменились — в верную сторону. Но вот связанные с этой щекотливой темой стереотипы массового сознания во многом остались прежними.
Увы — нередко к педофилам терпимо относятся и сами дети, ставшие жертвами (конечно, срабатывает психологическая защита), и их родители. В нашем обществе подобные преступления — если только они сразу не становятся достоянием общественности — принято замалчивать. Бывает, правда, иначе — но редко и годы спустя. Возьмем к примеру нашумевшее недавнее дело: Суд присяжных признал руководителя детского военно-патриотического клуба Василия Мидцева виновным в насилии над несовершеннолетними. Всего ему было вменено более 100 эпизодов насилия, по итогам судебного разбирательства обвиняемый приговорен к 18 годам лишения свободы.
При этом многие родители пострадавших детей до сих пор считают Мидцева ни в чем не виноватым… психотерапевт С. предположил, что руководитель клуба, вероятно, установил хороший эмоциональный контакт с родителями и с детьми. По его словам, многие люди, совершающие противоправные деяния, имеют «природный дар общения» и так входят в доверие к потерпевшим.
Конечно, дело Мидцева — скандальное и неоднозначное. Мнения общественности, в отличие от суда, разошлись: одни говорят — подставили, другие — виноват… Впрочем, это — предмет для иного рассмотрения, не психологического, а юридического. С психологической же точки зрения важно, что перед судом по обвинению в педофилии предстал человек успешный и в обществе уважаемый. Это — большая редкость.
Ибо в нашей стране в представлениях большинства граждан слово «педофил» ассоциируется с маргиналами, изгоями общества, которых-де чуть ли не за версту можно заметить. С внешне неприятным во всех отношениях и социально неуспешным субъектом — либо «опущенным» бывшим осужденным, не столь давно вышедшим из мест не столь отдаленных, либо душевнобольным эксгибиционистом с безумным взглядом, в длинном плаще и, простите, без штанов. Увы, в реальной жизни бывает иначе.
Мне, как и любому психотерапевту, хорошо знакомы рассказы пациентов о травматичных переживаниях детства, когда они становились жертвами развратных действий педофилов. Эти душевные травмы, полученные в детстве, омрачали дальнейшую жизнь людей на протяжении десятилетий — а их родители, как правило, оставались в неведении.
Так, если бы в приведенном выше случае родители узнали о сексуально-насильственных действиях педофила до того, как он сумел войти в доверие к ним, они бы забрали своего ребенка из этого заведения. Сработал бы феномен «ореола», когда человек заведомо знает, что перед ним преступник. А тут, видимо, вначале у него сложились очень хорошие отношения с родителями детей, они относились к нему с уважением, в таких ситуациях происходит снижение критики, вытеснение любой негативной информации.
Те же родители, которые начинали что-то подозревать и забирали детей, молчали о своих подозрениях. К сожалению, так бывает в подобных случаях: даже когда родители предполагают нечто неладное — не заявляют в полицию. Это совершенно закономерно — ведь многие наши сограждане по привычке придерживаются принципа «не выносить сор из избы».
В этом разительное отличие от западного общества, где люди привыкли отстаивать свои права в суде, предавать гласности любые проблемы при их юридическом рассмотрении. У нас же люди знают, что достижение справедливости в суде затруднительно, а слухи в социальном окружении и, возможно, всеобщее порицание — более реальный результат в подобных случаях.
Наиболее опасные для детей педофилы — распущенные, но не «опущенные» — могут скрываться под маской добропорядочности и даже заботы о детях. Среди них бывают и люди весьма успешные, и даже публичные. Но общество предпочитает оставаться в наивном неведении: ведь об этом не принято говорить. И даже думать. Так и выходит — общество терпимости к педофилии.