Монархия – это великая сила, мудрый и необходимый институт, который должен соответствовать духу времени. Умерли и больше не воскреснут в Европе короли, похожие на короля-Солнце или короля-Отца, жестких и справедливых. В современных реалиях никому не нужен такой ‘папаша’, и никто его терпеть не будет. Подданные понимают, что сами являются значительными фигурами и не нуждаются в патроне. Однако доброй бабушке, рядом с которой теплее, или чудаковатой тетушке, в присутствии которой невозможно вести себя недопустимо, можно было бы порадоваться. Это та самая ненавязчивая традиция, которая объединяет нацию без лишнего шуму.
Ведь все эти дальние родственники не вмешиваются в дела, не пытаются учить жизни, разве что личным примером. Один скучновато-милый семейный обед в год или присутствие на свадьбе или похоронах кузена – и вот он, тихий моральный авторитет. Траты на содержание монарха столь незначительны, что это даже смешно обсуждать. Во всех наиболее демократичных и успешных странах Европы, кроме Швейцарии и Франции, существует монархия. Германия, хоть и успешная страна, имеет свою историческую ‘болезнь’, которую врагу не пожелаешь.
Италия – это лучший в мире климат и искусство, но в политическом и гражданском плане она отстает от Бенилюкса, Швеции, Дании и Англии. Коронованная демократия обладает знаком качества, и европейский опыт доказывает, что королевское масло приятно пахнет и чуть-чуть облагораживает работу государственной машины. Однако монархия должна была своевременно отказаться от реальной власти и относиться к себе по-королевски: с достоинством без чванства, с юмором без развязности, с уверенностью без ‘державности’.
Монархия среднего класса как образец внутренней демократичности и терпимости проявляется у королей Англии, Испании, Бельгии и Дании. Наша же монархия была слишком косной и серьезной, и царь не хотел отдавать власть: все – или ничего! Николай II, увы, хуже всего подходил к роли ‘самодержца’, но был идеален как ‘конституционный монарх-символ’. Он был милым семьянином, воспитанным и сдержанным, но не понимал в политике. Он считал своим долгом тащить этот крест дальше, и в итоге привел к дому Ипатьева.
Все стороны были хороши – и безграмотный народ, и политически несостоятельная интеллигенция, и монархисты, и анархисты, как тупые антисемиты, так и активные евреи. Все вместе они делали общее дело, губя монархию, монарха, страну и сами себя. Интересно, что англичане в своё время отказались принять Николая с семьёй, и несмотря на это, короли также не являются ангелами. Институт монархии правильный, но люди – самые обычные.
Революционные конфузы случались и в Англии, и это цена прогресса. Но там вовремя произошла реставрация, и монархи начали постепенно уходить в тень. У них было для этого 200 лет. В XIX веке, при Виктории, они окончательно стали монархами-украшениями, хотя ещё перед Первой мировой войной играли какую-то политическую роль. После же такой тотальной революции, как у нас, о ‘реставрации Символа’ уже не могло быть и речи.
В 1990-е попытки Романовых были жалкими, и ‘отрезав’, чтобы не выросло, отрезали навсегда. В стране больше нет никакого авторитета – ни морального, ни политического, ни светского. Искусственно его уже не создать, корень выдран. Жаль, ведь родственники, семья и традиции – очень нужные вещи. Но вместо них навалили пустоту. Страны живут и без монархов, и без традиций. Тем не менее, сейчас можно наблюдать традиции самозванства и самодержавия.
Таким образом, в современной Европе монархия сравнима с парламентской республикой, находящейся в легкой тени короны, чтобы избежать перегрева. Для сохранения абсолютизма и самодержавия в новом качестве необходимо было свержение традиционной монархии, что и было сделано в России. Теперь остаётся лишь завидовать тем, кто не совершил такой ошибки, и грустно бубнить о ‘зеленом винограде’.