День науки прошел незаметно, как и бывает с событиями, которые не удостоены должного внимания. Однако, уважая традиции отечественной науки и оставшихся в стране научных сотрудников, стоит отметить это небольшое событие. Когда-то существовала серия книг под названием «Итоги науки», и сейчас, хотя она не издается, подводить итоги науки в России действительно настало время.
О положении науки в стране можно судить по множеству показателей. Например, численность научных сотрудников в Российской академии наук (РАН) составляет более 55 тысяч, что примерно в четыре раза превышает количество сотрудников в Обществе Макса Планка, одной из ведущих научных организаций Германии. Бюджет РАН составляет около 2 миллиардов долларов, что было уменьшено в рамках объявленной «модернизации» и перехода к «умной экономике» — если вы такие умные, то должны обходиться меньшими средствами. В то время как бюджет Общества Планка составляет примерно 2 миллиарда евро, что означает, что на одного исследователя в Германии выделяется в шесть раз больше финансовых ресурсов.
Как же оценить эффективность научной работы и уровень ученых? В науке, как и в спорте, счет идет по рекордам. Для оценки результатов работы ученого существует множество критериев, таких как число ссылок на его публикации, премии и почетные звания. В мире сегодня проживает 238 лауреатов Нобелевской премии в области науки. Из них 161 живет в США, 18 — в Англии, 13 — в Германии, 10 — в Швейцарии, 9 — во Франции и так далее. В России же только 1 лауреат Нобелевской премии, Алферов, продолжает жить и работать на родине, в то время как другой российский лауреат, Абрикосов, обосновался в США.
Стоит отметить, что в 1966 году в СССР было уже 7 лауреатов Нобелевской премии, и самым молодым среди них был Басов, которому на тот момент исполнилось 44 года. Премия Нобеля не вручается за достижения в математике, которые заменяются двумя другими наградами — Филдсовской и премией Абеля. На данный момент в мире 40 лауреатов Филдсовской премии, из которых 8 — выходцы из России. Однако большинство из них работают за границей. Например, Концевич находится во Франции, а Маргулис и Дринфельд — в США. Единственный представитель России среди этих лауреатов — Перельман, который, как говорят, преподает в школе для одаренных детей, не поддерживая контакты с академическим сообществом.
Что касается премии Абеля, она считается аналогом Нобелевской. В мире сейчас всего 9 живых лауреатов, 4 из которых находятся в США, 3 — во Франции, и по одному — в Англии и Швеции. Среди них есть и российский ученый, Громов, который работает во Франции.
Еще один важный критерий — членство в иностранных академиях наук. Королевское общество в Лондоне, считающееся одним из самых престижных, имеет 137 иностранных членов. В его составе два представителя из России — физик Халатников и математик Шафаревич. Три остальных члена с гражданством России во многом работают за границей. В Национальной академии наук США, среди 394 иностранных членов, 13 из России, но в самой России работают всего пятеро.
Среди коллег, состоящих в американской академии, множество эмигрантов из СССР и России. Учитывая эти факты, можно сказать, что у нас была сильная наука, которая сейчас востребована, особенно среди ученых в возрасте 60–80 лет. На подходе более многочисленная научная диаспора 30-50 летних, которая будет занимать достойные позиции в американской науке.
Цифры и факты жестоки, но они отражают реальность. К сожалению, научное сообщество в России отстает по объективным критериям. Мы можем утешать себя рассказами о незаслуженно недооцененных ученых, работающих в России, таких как А. Оловников, чьи работы в области теоретической биологии по мнению экспертов, достойны Нобелевской премии. Но такие самоутешения часто оборачиваются паранойей или комплексами неудачников.
Отметим, что объективность в науке имеет свои жестокие границы. Объективно и мнение научного сообщества, выражаемое в цитировании и присуждении премий. По этим критериям российская наука действительно катастрофически отстает. Наука в стране продолжает существовать как бы в инерционном режиме, в то время как система научного исследования постепенно приходит в упадок.
Наука, как сферA, не имеет географической привязки, однако для страны важна духовная атмосфера. Когда научный потенциал истощается, это сказывается на интеллектуальном климате всей нации. Мы находимся не только в атмосфере, пропитанной предрассудками, но и в информационном пространстве, где отсутствуют интеллектуальные образцы, кроме тех, что навязываются массам. Проблема не только в политике или финансах — это вопрос биологии и физиологии человека.
Сегодня у нас есть возможность осознать, что советская наука была настоящей силой. Однако важно понимать, что ее наследие слишком часто остается недооцененным в современном мире.