После успешно проведенной спецоперации по выборам Путина, когда Собчак и “Левый фронт” структурировали своих сторонников в избирательной гонке, а Навальный привлек неголосующих к активному участию в процессе в качестве наблюдателей, у Кремля появилась необходимость снова привлечь Навального и его товарищей для проведения акций протеста. Это было необходимо для подтверждения политической борьбы, в которой победил Путин.
Разделение акций протеста накануне инаугурации по датам объяснялось тактикой. Во-первых, проблематично удержать консенсус среди либералов, демократов, коммунистов и левых. Во-вторых, либералы и демократы, по задумке Кремля, должны были провести несанкционированную акцию, а коммунисты и левые — санкционированную, что должно было продемонстрировать конструктивность и организованность этой части оппозиции.
Многие поспешили снять ответственность с Навального за последствия несанкционированной акции, ссылаясь на 31-ю статью Конституции. Однако стоит рассмотреть детали событий 5 мая. Законодательная норма, касающаяся права граждан на мирные собрания и демонстрации, действительно ограничивает реализацию конституционных прав. Но Навальный и не стремился воспользоваться Конституцией как высшим юридическим актом, действующим на всей территории России.
Важно отметить, что Навальный подал заявку на проведение согласованных акций, тем самым переведя свою акцию протеста в правовое поле. После официального отказа у него оставался единственный законный вариант — обжаловать это решение в суде, так как он сам инициировал процессуальную стадию принятия решения в рамках исполнительной власти. Подав заявку, он лишился права изменять формат акции без судебного обжалования отказа.
Навальный целенаправленно вытолкнул своих сторонников за пределы правового поля, подвергая протестующих риску репрессий со стороны властей, вплоть до применения силы и административной ответственности. Вытолкнув протест за рамки закона, он позволил провокаторам создать линию соприкосновения, поскольку государство не несет ответственности за последствия запрещенной акции и не обязано разделять противоборствующие политические силы.
Цель акции — донести до власти, что “Он нам не царь” — не имела ни юридических, ни политических последствий. Других четких требований к власти Навальный не выдвинул, что дало возможность власти квалифицировать акцию как массовое хулиганство.
Несанкционированные акции протеста могут иметь свою легитимность в зависимости от целей и задач. Для их организации должны быть соответствующие предпосылки, средства и людские ресурсы. В данной ситуации акция была направлена против поглощения полномочий, не свойственных президентской власти, и норм законов, которые ущемляют конституционные права граждан.
Чтобы организовать такую акцию в запрещенном формате, Навальный должен был иметь четкие политические требования и план действий, а также силовой ресурс для противодействия властям. Однако на самом деле у него не было ничего из этого — ни средств, ни силового ресурса, ни четко сформулированных требований.
Навальный вновь призвал доверчивых граждан к пиар-акции, не обеспечив правовой статус, бросив их под дубинки полиции и на риск уголовного преследования. Протестовать и требовать от власти исполнения Конституции — это задача гражданского общества, но при формулировке политических требований нужно оценивать свои силы в реалиях.
В авторитарном государстве, где международное сообщество не может оказать значительного влияния, политик, стремящийся к смене власти и изменению курса, должен понимать, какими ресурсами и поддержкой он располагает.