Михаил Алексеев, Госуниверситет Сан-Диего, США. При разработке опроса общественного мнения об отношении к миграции и мигрантам в России, который был проведен Аналитическим Левада-Центром в 2005 г., в анкету был включен стандартный вопрос из опросов «Евробарометр», регулярно проводимых в Евросоюзе. Мы обратились к 680 респондентам, отобранным по многоступенчатой случайной выборке на территории России, и спросили, насколько они согласны с утверждением: «Надо всех мигрантов – легальных и нелегальных – и их детей выселить в места их прежнего проживания.» Примерно 43% опрошенных согласились с этим, что более чем вдвое превышает средние показатели по ЕС.
Летом 2013 года другой респектабельный российский центр по изучению общественного мнения, РОМИР, задал идентичный вопрос 1000 респондентам, отобранным по аналогичной общенациональной выборке. Результат оказался практически таким же – примерно 47% респондентов согласились с данными утверждениями.
В настоящей статье представлены предварительные результаты систематического анализа устойчивости экстремальной ксенофобии в России за последние десять лет на уровне индивидуальных восприятий. Анализ стал возможен благодаря тому, что опрос РОМИР в 2013 г. включал многие из тех же вопросов, которые были заданы в моем опросе с Левадой-центром в 2005 г. Эти вопросы отражают статистически значимые корреляты анти-миграционных настроений, установленные в результате серьезных политических и социологических исследований. Главное внимание уделяется роли групповых угроз (безопасности и экономическому благополучию), межгрупповым предубеждениям, межгрупповым контактам и миграционной дилемме безопасности.
Первый этап анализа оценивает изменения в общественном мнении россиян по этим факторам с 2005 по 2013 гг. За этим следует статистический анализ влияния этих факторов на уровень поддержки поголовной депортации мигрантов в 2005 и 2013 гг. Результаты позволяют лучше понять движущие силы ксенофобских настроений в России и за ее пределами. Наиболее значительный вывод состоит в том, что социальная изоляция мигрантов и сомнения в силе и устойчивости государства вероятно поддерживают ксенофобию, даже с учетом улучшения экономики и ослабления межгрупповых предрассудков.
Групповые угрозы: «этнизация» безопасности
В 2005 и 2013 гг. примерно одинаковое количество (85%) респондентов считали, что миграция угрожает безопасности России. Однако мнения о природе угроз кардинально изменились. Страх, что миграция может поддерживать терроризм, резко снизился, в то время как страх, что миграция приведет к незаконным поселениям и этническим конфликтам, резко возрос. Такие изменения, вероятно, отражают трансформации в социальном и политическом контексте России последнего десятилетия. С одной стороны, с удалением сепаратистских войн в Чечне и уменьшением числа жертв на Северном Кавказе, терроризм воспринимается как менее вероятная угроза. С другой стороны, этот период характеризовался конфликтами между местным населением и мигрантами, что также повлияло на восприятие угроз.
Групповые угрозы: меньше причин для экономических опасений
С 2005 по 2013 год доходы домохозяйств респондентов существенно выросли, а уровень безработицы снизился. Средний размер дохода на члена семьи составил 3000 рублей в 2005 г. и 12500 рублей в 2013 г. Также доля респондентов, назвавшихся безработными, снизилась с 5.4% до 2.3%. Несмотря на то, что разница статистически незначима, в относительном выражении это указывает на снижение числа безработных более чем вдвое. Доля тех, кто считал «подрыв российской экономики» главной угрозой от миграции, осталась на низком уровне – 7% в 2005 г. и 8% в 2013 г.
Межгрупповые предрассудки: этничность и религия
Одно из самых заметных изменений в опросе 2013 г. по сравнению с 2005 г. – увеличение числа респондентов, которые считают, что национальность не имеет значения при выборе брачных партнеров: с 13% до 23.5%. В то же время, увеличилось число тех, кто считает, что Ислам представляет угрозу для российской культуры: с 43% в 2005 г. до 62% в 2013 г. Это произошло на фоне возрастания числа православных верующих, что указывает на усиление религиозной самоидентификации, несмотря на снижение доли тех, кто не исповедует никакой религии.
Межгрупповые контакты: Россия – не «плавильный котел»
Самым значительным изменением в межгрупповых контактах стал рост доли респондентов с 4% в 2005 г. до 16% в 2013 г., которые имели деловые контакты с мигрантами. В то же время, среди тех, кто имел такие контакты, доля респондентов, имеющих друзей или знакомых среди мигрантов, снизилась с 47% до 36%. Это свидетельствует о том, что возможности для уменьшения анти-миграционной враждебности оставались ограниченными.
«Дилемма безопасности»: слабость и сила государства
Лишь 15% респондентов в 2005 г. и 13% в 2013 г. согласились с тем, что национальное разнообразие является источником силы для государства. Это подчеркивает существующие проблемы в восприятии миграции и её влияния на общество.