13-14 апреля 2017 года белорусские официальные СМИ охватила очередная, видимо, заранее спланированная медийная эйфория под лозунгом «Россия увеличивает объем поставки нефти в Беларусь». В конце завершившейся недели информационные сообщения с такой темой кочевали из порталов и сайтов в газеты, из газет в электронные СМИ и наоборот. Однако ни один из белорусских официозов даже не упомянул о том, что 13 апреля во второй половине дня Москва увидела на счетах Газпрома переведенные из Минска 726,2 млн долларов США. С утра в российской столице преобладало мнение, что А. Лукашенко, как всегда, обманет, воспользовавшись резким обострением отношений России с Вашингтоном, но деньги все-таки пришли, но как-то тайно, максимально незаметно для белорусской общественности.
В частности, в информационном рупоре АП РБ 14 апреля 2017 года было заявлено, что «подписаны индикативный баланс на поставку в нашу страну 24 млн тонн нефти в 2017 году, а также график прокачки «черного золота» на второй квартал нынешнего года». 13 апреля Беларусь и Россия подписали пакет из четырех документов, касающихся поставок энергоносителей. В частности, подписан протокол о внесении изменений в соглашение 2011 года между правительствами двух стран о порядке формирования тарифов при поставке природного газа в Беларусь и его транспортировке по белорусским газопроводам. Однако ни слова о том, что белорусское руководство признало долг за поставленный в 2016 – начале 2017 года российский природный газ и, наконец, погасило эту задолженность. Это принципиально важно, учитывая, что совсем недавно, как сам президент РБ, так и представители белорусского экспертного бомонда утверждали, что «ничего Беларусь России не должна».
Конец авансовой политики
Главным итогом российско-белорусского саммита в Санкт-Петербурге 3 апреля 2017 года стал впервые официально зафиксированный новый этап российско-белорусских отношений, который можно охарактеризовать как «переход от авансов к предоплате». Необходимо напомнить, что до 2017 года Минск решал свои проблемы в Москве в формате «нефть в обмен на поцелуи». А. Лукашенко соглашался со всеми предложениями российских партнеров, клялся в верности союзу с Россией и бесконечно обещал практически всё, что мог и не мог. Но при этом он обязательно настаивал на предварительных «авансах», убеждая Москву, что иначе «белорусский народ не поймет».
Прикрытая союзной риторикой формула по выкачиванию ресурсов из России действовала почти два десятка лет. Однако с осени 2015 года «союзная парадигма» не прошла «тест» российской авиационной базы, что выявилось в конце того же года на переговорах по изменению цены на поставляемый в РБ российский природный газ. 16 декабря 2015 года В. Семашко, направляясь на переговоры в Москву, уверенно заявлял: «Мы полагаем, что с 1 января 2016 года цена на газ должна существенно снизиться». Спустя 16 месяцев стало ясно, во что вылилась такая уверенность – сначала «газовый тупик», затем тяжелый российско-белорусский кризис.
3 апреля 2017 года А. Лукашенко пришлось согласиться на «предоплату» – возврат долга, а только потом возобновление поставок нефти на белорусские НПЗ. Иными словами, отношения между странами вошли в новый формат: Россия не верит словам белорусского президента и требует предварительных шагов от белорусской стороны.
Москва не уступила
Проблема в том, что многолетняя привычка к безнаказанности в отношениях с Москвой, смешанная с убежденностью в моральном и интеллектуальном превосходстве над российской элитой, создала в белорусском руководстве уверенность в том, что Москва «проглотит» любые односторонние действия Минска. В результате А. Лукашенко в Санкт-Петербурге буквально вынудили вернуться в договорную систему, что его раздражает. Москва не уступила.
Самоубийство
Третьим итогом российско-белорусского кризиса стало то, что, вступив в невиданное ранее противостояние с Москвой, А. Лукашенко нанёс невосполнимый ущерб собственной власти, запустив разрушительные процессы, которые «уронили» его рейтинг до уровня 15-17%. Белорусские экспертно-аналитические круги, работающие на власть, не учли влияние российско-белорусских отношений на белорусскую экономику, политико-социальную обстановку и внешнюю политику.
Во-первых, в ходе кризиса с Россией произошло ухудшение белорусской экономики, включая процессы деиндустриализации, технологической деградации и утечку квалифицированной рабочей силы. В условиях deteriorating социально-экономических условий в сознании народа сложилось четкое понимание того, что А. Лукашенко «выдохся», и надежд на улучшение жизни при его власти нет. Волнения, начавшиеся в феврале 2017 года, будут нарастать, создавая постоянный «фон» в процессе распада белорусского политического режима.
Провал на Западе
Во-вторых, жесткий характер российско-белорусского кризиса негативно отразился на процессе «нормализации» отношений Минска с Евросоюзом и США. «Нормализация», как не раз заявлял А. Лукашенко, должна была обеспечить страну западными кредитами, инвестициями и новейшими технологиями. Белорусское руководство надеялось воспользоваться западными ресурсами так же, как ранее использовало Россию. Однако, в отличие от ожидаемого, такой подход не привел к желаемым результатам, как это показал опыт Украины, которая, несмотря на «вечное» противостояние с Россией, не смогла добиться стабильности и роста благосостояния.