I. НАКАНУНЕ
Российское общество активно движется к решению исторической задачи перехода от путинского Паханата, современного воплощения деспотизма, к нормальной республике, основанной на традициях Русского Вече. Важным аспектом этого перехода является создание демократического государства, где различные политические силы — левые, либералы, националисты — смогут конкурировать за доверие граждан на свободных выборах. Опыт стран, недавно переживших авторитарные режимы, таких как Испания, Польша, Румыния и Турция, показывает, что этот путь возможен.
Тем не менее, переход не является прыжком в Царство Небесное, а, скорее, запоздалым выполнением необходимых процедур. Будущее России зависимо от того, займет ли этот переход несколько месяцев или мы снова откатимся назад, доверив его выполнение очередному пахану 4.0. В воздухе витает идея Круглого стола и переговоров оппозиции с властью, однако опыт других стран в нашей ситуации не срабатывает.
В России отсутствуют такие личности, как Ярузельский или Суарес. Власть первого лица основана на безусловном подчинении десятков высокопоставленных чиновников, что приводит к определённой хрупкости системы. Революции происходят, когда ключевые персонажи теряют мотивы подчинения, а общество начинает требовать перемен.
Процессы социального недовольства, протестные выступления и отчуждение масс от власти создают условия для обвала лояльности элит. Важно понимать, что власть любого диктатора, даже самого жестокого, никогда не бывает абсолютной. Она остается условным соглашением окружения, что делает её более уязвимой в сравнении с властью избранного лидера в устойчивой демократии.
Примером служит судьба Сталина, который, несмотря на авторитет, подвергался постоянным пересмотрам со стороны своих соратников. Так же и судьбу Путина решают не только его решения, но и мнение политбюро, состоящее из 15-20 авторитетных фигур, основываясь на настроениях более широких элит.
Формальные переговоры с официальными представителями власти в ближайшее время не предвидятся. Путин, как ни парадоксально, не интересен как потенциальный переговорщик. Он останется неготовым к диалогу, пока не столкнется с неизбежностью капитуляции и не поймет, что его время истекает.
Настоящим тандемом путинской власти является союз силовиков и «системных либералов», которые в течение тринадцати лет обеспечивали стабильность данного режима. Силовики нуждаются в спокойствии, чтобы охранять свои интересы, а «либералы» были приведены к власти политиками, окружавшими Бориса Ельцина. Это стало возможным в результате трагических событий конца 90-х, когда страна оказалась на перепутье.
Важно помнить, что все идеологи 90-х, за редкими исключениями, остаются на плаву и формируют мозговой центр системных либералов, которые, несмотря на критику, никогда не были способны на серьёзную конфронтацию с режимом. Их трусость объясняется не только страхом, но и общей ответственностью за преступления режима. Это их воровская Власть, созданная ими и служащая им.
Как писал Артур Кестлер, многие из тех кто подчинялся режиму, продолжали цепляться за ускользающую власть. Представители либеральной части общества глубоко убеждены, что народу нельзя доверять выбор власти на свободных выборах, опасаясь, что это приведет к выбору «ужасных людей», угрожая рыночным реформам.
Члены кооператива «Озера» и «системные либералы» мнят себя прогрессорами, ведущими страну по пути необходимых реформ, однако на практике они создали уникальный режим, не поддающийся традиционным политэкономическим категориям. Их противоречия и амбиции порождают постоянное напряжение внутри самого режима.