Ваш покорный слуга не единственный, кто обратил внимание на изменившийся социальный состав шествия 6 мая. Сравним оценки, высказанные очевидцами непосредственно по следам события — они сходны и в то же время различаются. Самым пронзительным из того, что прозвучало на Болотной до отключения аппаратуры, было выступление неизвестного человека из Вологды, который донес свою боль о разрушенной, разграбленной, вымирающей Нечерноземной России.
Я шел по Якиманке в колонне «Солидарности» с супружеской парой учителей из Рязани и с офицерами из Ярославля, которые оказались моими читателями. Они рассказали, что лишь небольшой группе людей из регионов удалось прорваться в Москву, чтобы попытаться не пустить вора в Кремль. Их снимали с поездов, электричек и автобусов.
6 мая была совершенно другая атмосфера, не похожая на предыдущие московские акции протеста. Мы ощущали себя частью мирного Ополчения огромной России, идущего на выручку столице, чтобы освободить её от самозванцев и узурпаторов. Взгляните на свидетельства и впечатления моих уважаемых коллег: многие из них считают, что происходящее 6 числа и продолжающийся процесс — это шаг назад по сравнению с декабрем и мартом. Качество протеста начало меняться, и не в лучшую сторону.
На митинге стало больше приезжих из Петербурга, Воронежа, Перми, Екатеринбурга и даже Минска. В рядах новых, решительно настроенных активистов заметно омоложение состава и изменение риторики. Причиной этому могли стать изменения в восприятии самих митингов: многие известные личности, такие как Акунин, Гудков и другие, отошли от участия, почувствовав бессмысленность такой формы общения с властью. Крыша шествия и митинга ощутимо сдвинулась налево, и вернуть назад будет нелегко.
Не трудно предсказать, что на следующем массовом мероприятии законопослушных интеллигентов и благожелательных горожан станет меньше, а количество молодежи из предместий вырастет. Интеллигентам не так интересно, что скажет Удальцов, как и Навальный с Немцовым — всё уже сказано. Вчера я приняла для себя непростое решение: впервые с 24 декабря я не пошла на митинг. Я знала заранее, что главная цель — стоять на мосту, устраивать прорывы и сидячие забастовки.
Не стоит надеяться, что что-то само собой рассосется. Люди будут приходить снова и снова, даже в свои выходные. В начале это были «Акунины» и «Парфеновы», но теперь дело может завершиться «Максимами Тесаками». Я хочу мирной жизни в демократическом государстве. Тем не менее, исчезает объем нормальных, законопослушных граждан, которые готовы отстаивать свои права в рамках закона, и это ведет к тому, что страна перестает развиваться.
Гражданские митинги и флешмобы политически ничего не изменят и могут перерасти в насилие, что только ухудшит ситуацию. Нам нужно заниматься серьезной политикой, выигрывать выборы и брать власть. Да, это долго — шесть лет, но раньше мы ничего не добьемся. Пока в основном участвует средний класс, и хорошо бы так и осталось. Но как же быть с молодыми людьми с окраин, у которых нет доступа к качественному образованию и хорошо оплачиваемой работе? Это развертывающаяся катастрофа.
Средний класс, идентифицированный моими коллегами, не просто люди со среднестатистическим уровнем потребления, а становой хребет общества, несущий ответственность за будущее страны. И каким будет это будущее, если молодежь с окраин не имеет никаких перспектив? Это национальная катастрофа. Мы должны выслушать их, чтобы понять, что произошло за последние двадцать лет, и куда привели все эти благие намерения.
Кстати, самые законопослушные и благонамеренные VIP-интеллигенты — Акунин, Парфенов и другие — отошли от митинга не по моральным соображениям, а не увидев в нем достаточной перспективы для саморекламы. Им казалось, что придёт лишь малое количество людей, а приличные не участвуют в заведомо провальных мероприятиях. Городским интеллигентам стало неинтересно слушать политиков, таких как Удальцов, и это отражает высокомерие по отношению к мужественным людям, которые отстаивают свои права.
Исторически корни неприязни системных либералов к «пацанам из предместий» глубоки. Разрыв между «элитой» и народом стал трагедией России, оставаясь актуальным и сегодня. В ХХ веке революции и перемены лишь воспроизвели ту же систему, где власть смотрела на народ как на бессильный ресурс для своих целей. Существование двух Россий — России Пикалева и России Рублевки — является продолжением исторического раскола, порожденного модернизацией.
Мы продолжаем жить в условиях двойного отчуждения: власти дискредитированы, а политический класс не имеет доверия народа. На протяжении последних ста лет мы застряли в метели исторической неопределенности. Вопросы требуют ответов, и нам стоит задуматься над тем, как выйти из этой замкнутой петли времени.