«Преступник обязательно ‚обходит‘ территорию, нередко возвращается на место преступления». Эти слова, взятые из работы криминалистов, как нельзя лучше отражают суть происходящего в России. Статья Путина в желтых «Известиях» не написана им как автором, но отпечатки его души в ней явно видны. Это своего рода парадное автожитие профессионального спасателя нации, в котором старательно перечисляются все акты спасения, совершенные им совместно с Отчизной.
Статья становится интересным материалом для психоаналитика и криминолога. Примечательно, что автор несколько раз возвращается к трагическим событиям лета 1999 года на Северном Кавказе, рассматривая их то как нападение бандитов на государство при поддержке определенных внешних сил, то как гражданскую войну. Однако кавказская тема невыигрышна для него, если оценивать ее по критерию «Было до меня в 1999 году — Стало под моим руководством в 2012». События на Северном Кавказе сегодня выходят за рамки серьезного регионального конфликта и становятся центральной экзистенциальной проблемой России.
В кавказском узле сплетаются все ошибки и провалы властей посткоммунистической России. За что мы воевали в Чечне? За территориальную целостность России. Однако эта целостность не равна выжженной земле без людей. Мы воевали, чтобы доказать чеченцам, что они являются гражданами России, однако уничтожали их города и села при помощи авиации и систем залпового огня. Мы похищали мирных жителей, трупы которых находили с явными следами пыток. Таким образом, мы постоянно подтверждали обратное тому, что провозглашали, — наше поведение доказывало, что чеченцы не являются гражданами России, а их города — российскими.
Это и было фундаментальным трагическим абсурдом войны, который определил ее итог. Мы проиграли войну чеченским сепаратистам, а одним из самых жестоких полевых командиров стал Рамзан Кадыров. Он пользуется такой степенью независимости от Кремля, о которой советские офицеры, такие как Дудаев и Масхадов, и мечтать не могли. Путин, оказавшись перед выбором между очень плохим и чудовищным, выбрал менее худшее решение — отдал власть в Чечне Кадырову и выплачивает ему контрибуцию. В ответ Кадыров декларирует свою лояльность Кремлю, тем самым выставляя личную унию с Путиным.
Однако чудовищным было бы продолжение войны на уничтожение. Многолетняя война Чечни за независимость от России закончена. Она победила, и на Кавказе идет совсем другая война — война с исламистским фундаментализмом. В течение последних двенадцати лет, во время операции «Наследник», когда группе кремлевских деятелей был дан проход Басаеву в Дагестан, большинство дагестанцев с оружием в руках выступили против первых проявлений исламистов на российской земле.
Сравните ситуацию в Дагестане с нынешней, когда ежедневные новости сообщают об убийствах и взрывах. Исламистский фундаментализм распространился по всему Северному Кавказу, где выросли его сторонники и укрепились джамааты. Называть это терроризмом недостаточно; гораздо ближе к истине были слова Путина, который вскоре после этого впервые произнес слова «братоубийственная война». После стольких лет призывов «мочить в сортире» он наконец нашел другие слова, чтобы охарактеризовать бойню, происходящую на Кавказе.
Так же, как во время чеченской войны, мы увеличиваем число исламистов своей собственной политикой. Например, риторика нашего верховного главнокомандующего, который, похоже, испытывает недостаток брутальности, отражается в его реакции на теракты в России — в бесконечных призывах «уничтожать дотла» и наказывать всех, даже тех, кто «стирает белье и готовит суп для террористов». Зная нравы борцов с терроризмом, Медведев и его наставник понимают, что такие призывы лишь увеличат число бессудных казней людей, не имеющих никакого отношения к боевикам, и расправ с родственниками подозреваемых.
И как в Чечне, мы обманываем себя, выплачивая дань коррумпированным «элитам» республик, которые разворовывают средства, отправляя обездоленных на путь исламской революции. Особенно показательно заявление главного редактора одного из изданий, который утверждает, что некоторые высокопоставленные лица, принимающие решения, считают поведение президентов на Кавказе ценой за отсутствие войны. И пусть танки не ходят, а системы «Град» не работают — это не значит, что конфликт не существует.
На Кавказе, ведя и проигрывая войну, Кремль продолжает выплачивать контрибуции не только Кадырову, но и криминальным элитам. Эти средства идут на покупку дворцов и золотых пистолетов для местных вождей, в то время как деклассированные молодые горцы отправляются либо к воинам Аллаха, либо покидают Кавказ и переезжают в русские города. В этих условиях выросло новое поколение детей тех, кто потерял битву за выживание. Телевизионные мастера культуры объясняют им, что во всех их бедах виноваты «дяди в пробковых шлемах» и «преступные группировки некоренной национальности», что в итоге приводит к разделению на два лагеря — молодежь с Кавказа и молодежь из России.
Между ними растет пропасть, и на улицах русских городов раздаются крики «Е…. Кавказ! Е….!», в то время как горцы ведут себя вызывающе и агрессивно, с ощущением, что Москва проиграла кавказскую войну. Умы и сердца находятся на грани отделения Кавказа от России, и, несмотря на это, Спаситель вновь и вновь возвращается к незабываемому 1999-му, к походу Басаева и Хаттаба в Дагестан.