Источник утверждает, что в президентской карьере Владимира Путина дважды ему было по-настоящему страшно. Впервые это случилось, когда он встретился в Видяеве с женами погибших подводников, которых ранее в приватных беседах называл «нанятыми за 10 долларов проститутками». Если бы он пришел без охраны, они могли бы разорвать его на части. Второй раз страх охватил его через семь лет, когда, стоя в Лужниках перед толпой «запутинцев», он осознал, что попал в ловушку созданной им системы, став жертвенным вождем племени золотого миллиона россиян. Ситуация стала для него «уйти нельзя остаться». В обоих случаях его реакция на эти непереносимые ситуации проявлялась в защитной истерии.
22 августа 2000 года он заявил: «Это правда, правда! Телевидение? Значит, врет! Значит, врет! Значит, врет! Там есть на телевидении люди, которые сегодня орут больше всех и которые в течение десяти лет разрушали ту самую армию и флот, на которых сегодня гибнут люди. Вот сегодня они в первых рядах защитников этой армии. Тоже с целью дискредитации и окончательного развала армии и флота! За несколько лет они наворовали денег и теперь покупают всех! Законы такие сделали! В стране нет ни шиша! Вот и все!».
Он продолжил: «Лучше бы эти люди продали свои виллы на средиземноморском побережье Франции. Только тогда им пришлось бы объяснять, почему вся эта недвижимость оформлена на подставные фамилии и на юридические фирмы». По его мнению, за сто дней президентства он готов был отвечать на вопросы, а за предыдущие десять лет — «сесть с вами на одну скамейку и задавать эти вопросы другим».
21 ноября 2007 года Путина снова охватил тот же страх. Он сказал: «Это те, кто в 90-е годы, занимая высокие должности, действовал в ущерб общества и государства, обслуживая интересы олигархических структур и разбазаривая национальное достояние. Это они сделали коррупцию главным средством политической и экономической конкуренции. Они хотят взять реванш, вернуться во власть, в сферу влияния и реставрировать олигархический режим».
27 ноября 2011 года, уже в роли премьер-министра, он снова испытал страх, но не перед зрителями. Бывавшие ранее в восторге «запутинцы» стали сытыми плюшевыми медведями. Однако от своей судьбы ему не уйти. В 2007 году, используя в последний момент «премьера Диму», он обманул систему и на четыре года отложил сложный выбор «уйти нельзя остаться». Теперь эта судьба настигла его, толкая в бездну пожизненной власти, которая, судя по всему, уже не будет долгой.
Краешком уха он понимал это и в третий раз произнес тот же крик ужаса и попытку избежать неотвратимого: «Нет! Не меня! Не меня! Это они, они, другие! В лихие 90-е! Иуды! Наймиты! Беспрецедентное ограбление! Уничтожение промышленности, науки, образования! Нож в сердце страны — гражданская война на Кавказе! Кто на меня? Пустое имя, тень». В этом анализе 90-х, усиленно озвученной им, много справедливого.
При этом у Путина наблюдается ложное ощущение своего личного места в строю, как тогда, так и сейчас. Я заметил это более десяти лет назад: «Другие — это, по всей видимости, те самые политики и олигархи, которые реально обладали высшей властью в стране до ста дней президентства Путина и, по его убеждению, разворовывали страну, армию и флот. А чем же занимался все эти годы Путин, начавший в бандитском Петербурге с мелких афер? Бывший генеральный прокурор РФ Юрий Скуратов, хотя и не образец добродетели, был уничтожен не за свои шалости, а за то, что опасно близко подошел к делам тех «других», которым Путин сегодня собирается задавать вопросы.
Но в тот драматический час нация увидела на экранах подтянутого полковника, который четко, по-военному, подтвердил аутентичность гениталий прокурора на скандальной пленке. Сидевший рядом министр внутренних дел Сергей Степашин молчал, покрывшись краской. Тогда Степашин и не прошел тест на преемника. «А смотрите-ка, как этот бьет копытом, — подумали в Кремле. — Этот такого наворотит! Вот и хорошо».
Не очень убедительно выглядит Путин, садясь на скамейку с вдовами, собираясь задавать вопросы тем самым «другим», кто назначил его преемником. Гораздо органичнее он смотрелся бы на другой скамье — вместе с Валей и Таней, Ромой и Борисом Абрамовичем. Вместе с тимченками, ковальчуками, богданчиковыми, ротенбергами и другими птенцами путинского гнезда, сделавшими коррупцию и ложь главными средствами политической и экономической конкуренции.
Эту мысль можно подтвердить разворачивающейся на наших глазах сагой «Сибнефти», которая убедительно символизирует неразрывное единство преступлений 90-х и собственных масштабных деяний Путина в нулевые. В 1995 году, при создании «Сибнефти» с крышей в Кремле, Абрамович, — как теперь установлено в судебном порядке, — был связан с Борисом Абрамовичем и Борисом Николаевичем. В 2005 году крышей Абрамовича в Кремле, что обеспечило ему грабеж на 13,7 миллиарда долларов, стал Владимир Владимирович. Славно поработали вместе за эти двадцать лет иуды и наемники. Теперь «уйти нельзя остаться» только одному Путину.
Очевидно, что ему обидно, что порой это выплескивается на публике в острые невротические реакции.