Разгорающаяся во всем мире полемика по поводу происхождения вируса SARS-CoV-2 вновь заставляет нас обратиться к драматическому политическому эпизоду апреля прошлого года, который остался практически незамеченным как в России, так и за ее пределами. В разгар пандемии коронавируса была предпринята отчаянная попытка, очевидно, одной из башен Кремля, изменить самоубийственный курс внешней политики России.
Ответственность Китая за пандемию SARS-CoV-2 велика. Во-первых, китайские коммунистические вожди совместно с эфиопским марксистом Гебреисусом сознательно скрывали масштабы эпидемии, уверяя мир, что коронавирус не передается от человека к человеку. Неоднократные предупреждения Тайваня, который сам с блеском справился с эпидемией, были отобраны в стороне. Для Гебреисуса Тайвань не был страной, а мятежной провинцией Китая.
Более того, вскоре выяснились обстоятельства, указывающие на то, что мирный вирус мог вырваться в 2019 году из лаборатории Уханьского института вирусологии, руководимого Ши Чжэнли, так же как мирный атом когда-то вырвался из 4-го реактора Чернобыльской АЭС. Smoking gun (дымящийся пистолет) был обнаружен на страницах престижного научного журнала Nature Medicine: статья Ши Чжэнли и её коллег, работавших вместе с ней в университете Северной Каролины, «A SARS-like cluster of circulating bat coronaviruses shows potential for human emergence» (Nat Med 21, 1508–1513, 2015). В ней авторы предсказали: «Мы создали chimera virus, который может представлять угрозу в будущем».
Созданный Ши Чжэнли с коллегами chimera (гибридный) вирус унаследовал, как они с гордостью докладывали научному сообществу, полезные свойства обоих своих «родителей»: от SARS’а – способность поражать людей, а от безобидного для человека коронавируса летучих мышей – большую скорость распространения. В США такие опасные исследования были запрещены, и часть научного коллектива перебралась с рабочими материалами в 2015 году в Ухань, где и продолжила свои исследования уже в институте Китайской Академии Наук под руководством Ши Чжэнли.
В марте-апреле 2020 года лидеры США и других западных держав стали все более настойчиво поднимать вопрос об ответственности Китая за пандемию. Министр иностранных дел России Сергей Лавров в своей привычной манере 15 апреля ответил гневно: «Это абсолютно недопустимо. Не надо судить обо всех по себе. Волосы встают на голове от таких рассуждений западных коллег, переходящих всякие пределы и приличия». Можно только догадываться, что произошло с волосами министра, когда дискурс об ответственности Китая неожиданно переместился на кремлевские пропагандистские каналы.
На этиканной передаче вечернего Соловьева 20 апреля широкому российскому зрителю была детально рассказана история Ши Чжэнли, ссылка на знаменитую статью в Nature. Однако настоящей сенсацией стали показания директора института Дальнего Востока РАН Алексея Маслова, известного китаиста, который, как правило, поддерживает идеи стратегического партнерства России и Китая. Вечером 20 апреля он выступил с обвинениями в адрес Китая, гораздо более жесткими, чем любые заявления западных лидеров: «Очевидно, что утечка произошла из Уханьской лаборатории. Китай давно финансирует опасные эксперименты, включая прививку вируса людям. Карантин в Ухане начался с блокировки лаборатории Ши Чжэнли, затем всего Института вирусологии, и только потом охватил город».
Как такое могло произойти? Чиновник такого уровня не мог произнести на знаковой пропагандистской передаче такие слова без санкции и прямого указания сверху. После этого 20 апреля тема китайской ответственности больше не поднималась в российских официальных СМИ. Маслов продолжает регулярно появляться на экране, но исключительно в рамках политически корректного нарратива: «Москва – Пекин, вместе идем вперед». Четыре минуты правды Алексея Маслова были не только о коронавирусе. Это была попытка неизвестных фигур на вершине российской власти вырваться из удушающих объятий Большого китайского брата.
Следует обязательно посмотреть, как Маслов говорит в эти моменты. Человек, наиболее информированный в России о природе российско-китайских отношений, произносит разрешенный сверху текст с видимым удовольствием, как бы сбрасывая с себя груз многолетней рутинной лжи. Правду говорить ему, как и герою Михаила Булгакова, было легко и приятно. На следующий день смелая попытка некоторых влиятельных деятелей изменить внешнеполитический курс России была решительно пресечена резким окриком из Пекина на самом высшем уровне.