Типология «людей власти» в России весьма обширна: среди них встречаются жестокие садисты, параноидальные фанатики, убежденные мизантропы, умные и глупые, вспыльчивые и меланхоличные — в общем, самые разные личности. Однако сегодня, без всякой революции, на политическую арену вышли люди, которые удивляют своей неотесанностью. Когда могущественный фаворит, первый жандарм Империи, угрожает своему оппоненту, это опасно. Никто не сомневается в его неограниченных возможностях в государстве, где право не работает. Но когда он предлагает своему оппоненту публично подраться, превращая его в отбивную собственными руками — это уже не опасно, а скорее смешно и печально.
Важно отметить, что то, что позволено боевому офицеру, не позволено жандарму. Золотов — не Рохлин. Спекуляции на тему офицерской чести и дуэльного кодекса становятся все более актуальными в России, однако чаще всего об этом говорят те, кого это касается меньше всего. В любом случае римейк выглядит менее впечатляюще, чем оригинал. Первым, кто вышел на эту сцену, был не Золотов, а Бастрыкин. Единственный формат дуэли, который нынешняя власть способна предложить своим оппонентам, — это ночная «стрелка» Бастрыкина с шеф-редактором «Новой газеты» Соколовым под деревом в лесу, в окружении роты охраны, в духе «сам тебя „отдуэлю“, сам же и расследовать буду». Видимо, кому-то из окружения Золотова этот пиар-блеф показался очень остроумным. Возможно, над ответом гвардейцев «турецкому султану» трудилась целая команда специалистов. Они, безусловно, хорошие ребята, но просто не доводят свои идеи до конца.
Предположим, Навальный не пожалеет пары выбитых зубов ради хорошего дела и поднимет перчатку: предложит, например, Золотову бой без правил на Красной площади в прямом эфире. Он может даже нанять тренера за счет средств ФБК, начнет практиковаться в ожидании поединка и будет бить резиновую куклу начальника Росгвардии, публикуя видео каждый день на YouTube. Какой ход будет тогда за Золотовым: принять открытый бой или предложить встретиться на закрытой базе Росгвардии без свидетелей (то есть по-бастрыкински)? Сказать, что честь офицера теперь не позволяет ему драться со всяким «чмом»? Все это было бы смешно, если бы не было так грустно.
Лидером черного пиара Навального до сих пор был Усманов с его эпическим «Тьфу на тебя…». Но в этом случае был реальный эмоциональный аффект, недоумение волка, потрясенного наглостью щенка, решившего почистить ему зубы. Здесь же речь идет о фатальной неадекватности, несоответствии времени, выпадении из культурного пространства. Заявление Золотова пробило не столько политическое или правовое, сколько культурное дно. Оно стало индикатором завершения процесса децивилизации посткоммунистической России и должно рассматриваться прежде всего как культурный феномен, а не политический или юридический.
Золотов находится в числе лидеров, первыми успешно завершивших этот процесс децивилизации, по крайней мере, в отношении самих себя. Он сам уже не способен нащупать границу между дикостью и культурой. Забавно, что он апеллирует к кодексу офицерской чести, в то время как на самом деле руководствуется совсем другим кодексом — законом стаи. Его реакция — это реакция пещерного человека, прямая и примитивная: причинитель физических и нравственных страданий должен быть немедленно и публично уничтожен. Странно, что Золотов не предложил съесть сердце своего врага по окончании поединка. Где отбивная, там, в конце концов, и трапеза.
Самое главное в этой драме — то, что начальник Росгвардии, призывая устроить публичную драку с политическим оппонентом, поступает совершенно искренне. Он считает, что предлагает единственно честный и достойный способ разрешения конфликта и не осознает, в чем здесь подвох. В его ментальности нормально расправляться с противниками, и о том, что человечество тысячелетиями развивало иные правила и институты, предназначенные для предотвращения таких инцидентов, он просто не в курсе. В своей пещерной наивности Золотов скорее смешон, чем страшен.
Страшны те, кто без всяких вызовов на дуэль убивали Немцова, Политковскую или Эстемирову. Страшны вертухаи, которые пытают в тюрьмах беззащитных людей, озверев от крови и безнаказанности. Страшны подчиненные Золотова, которые потеряли ориентиры и перестали отличать мужчин от женщин, детей от взрослых, и «месят» всех подряд во время подавления протестных акций. Здесь речь идет о полной культурной дезориентации, о потере критериев, позволяющих отделять, что приличный человек может сказать вслух, а что — только при выключенном микрофоне. Золотов — это, к сожалению, кривое зеркало состояния русской культуры сегодня.
Если всё общество опустилось в состояние хаоса и дикости, если нет никаких других регулирующих сил, кроме насилия, если единственная действующая конституция — «понятийная», если нет доверия ни к церкви, ни к суду, то неудивительно, что в таком диком обществе расцветает культ кулака, и тот, у кого самый большой кулак в стране, становится главным шаманом. Навальному в этом шутовском поединке отведена роль сентиментального боксера из известной песни Высоцкого. Только его руку подняли вверх еще до начала боя.
Пафосное заявление оскорбленного чиновника — это довольно жалкое зрелище, акция без последствий, которая закончится пшиком и не принесет ничего, кроме дополнительной популярности Навальному. Глупо было произносить это вслух, выставляя напоказ убогость своего интеллектуального арсенала. Ещё глупее было взахлеб и наперебой комментировать исходную глупость, возводя ее в степень и демонстрируя, что это коллективная глупость. Это одичание не сойдет с рук российскому обществу, и при первом серьезном столкновении с цивилизацией придет расплата — можно вызвать на ринг Навального, но невозможно вызвать на кулачный бой историю.
